Зоя закусила губу до крови, поднялась и пошла в дальний угол, туда, где по ее разумению должна была находиться виновница всех ее лагерных бед. Для себя она все решила — или же умереть сейчас, или победить, но быть подлой рабыней она не согласна.
Так и есть! «Жучка» напоминала собой хищного зверька, зорко выглядывавшего вокруг — нет ли опасности! Рядом с ней высветив жирную ляжку, полулежала мощная толстая тетка с лицом убийцы и что — то чавкая, жевала. Обе они не сводя глаз, пытаясь угадать, для чего к ним тащится эта полусумашедшая интеллегентка, замерев, глядели на приближавшуюся Зою.
Зоя остановилась в метре от затаившихся блатнячек и, вдохнув полной грудью, бесстрашно заявила:
— Скажи своим, если они не вернут мои вещи, утром одна из них окажется «жмуром». Я не шучу.
И не дожидаясь реакции блатнячек, не испытывая перед ними ни малейшего страха, Зоя повернулась и спокойно, с достоинством пошла обратно.
Остаток дня она провела с пользой для себя, умудрившись нагреть горячую воду и вымыться в углу за ширмой, затем выпила чай с пайковым хлебом и с радостью познакомилась с хлопотавшей для нее женщиной — украинкой. Разворачивался новый виток ее жизни, который она готова была встретить лицом к лицу!
И когда Зоя, насытившись разговором с украинкой Олесей, вернулась к своей пустующей наре, то обнаружила на ней ворох одежды, поверх которой лежала ее главная драгоценность — мамина кофта.
Зоя поняла, что сегодня она стала безвозвратно другой и что самое важное — выиграла главный в своей жизни бой!
* * *
В августе 1952 года выступая на 19-ом съезде, вождь Сталин подчеркнет: «Принцип равноправия людей и наций, заменен принципом полноправия эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством граждан». Вот так!
А пока, наступил 1951 год и в огромной стране Советов, на невообразимых пространствах, от Москвы до Дальнего Востока отшумели новогодние гулянки. Народ — победитель, выигравший самую кровопролитную в истории человечества войну, все лихорадочно праздновал, точно никак не мог успокоиться! Словно что-то трудное, тяжелое, неподьемное, не давало ему остыть, отойти, а звало и толкало на новые застолья, тосты, пьяные признания в вечной дружбе, одним словом, лишь бы во хмелю не вспоминать тягостей прошедших, выстраданных лет.
В крупных городах, на главных площадях, по ночам все еще ярко светились разряженные елки. На залитых сизым льдом катках, гоняли на коньках веселые, здоровые молодые люди. Повсюду слышался задорный смех, белозубые улыбки светились на счастливых лицах людей, играла музыка.
