Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня | страница 66

Миссис Джереми – старая карга, преподающая в Риардане тридцать пять лет.

Я доволок себя до классной комнаты и сел на заднюю парту.

Она сказала:

– О, надо же, у нас нынче редкий гость. Это Арнольд Спирит. Вот не думала, что вы всё еще учитесь в нашей школе.

Класс молчал. Все были в курсе, что у нас в семье горе. Училка что, насмехается надо мной?

– Что вы сказали? – переспросил я.

– Нельзя столько уроков пропускать, – сказала она.

Будь у меня сил побольше, я бы противостоял ей. Обозвал бы ее по-всякому. Подошел бы и дал ей пощечину.

Но сил не было, совсем.

И тогда Горди встал на мою защиту.

Он поднялся с учебником в руках и грохнул им о парту.

Блямс!

Он казался таким могучим. Как воин. Он встал на мою защиту совсем как Рауди когда-то. Рауди, конечно, книгу швырнул бы в училку, а потом надавал ей.

Горди выказал немалую храбрость, и этой храбростью вдохновил остальных.

Пенелопа встала и тоже бросила учебник.

Потом и Роджер встал и бросил свой.

Блямс!

Потом и остальные члены баскетбольной команды.

Блямс! Блямс! Блямс! Блямс!

Миссис Джереми всякий раз дергалась, будто ее пнули в промежность.

Блямс! Блямс! Блямс! Блямс!

А потом весь класс поднялся и покинул кабинет.

Такая вот спонтанная демонстрация.

Наверное, даже наверняка, я должен был выйти с ними вместе.

В этом было бы больше поэзии. Больше смысла. И, может, мои друзья должны были сообразить, что оставили в классе, собственно, ПРИЧИНУ СВОЕГО ПРОТЕСТА, черт подери!

И от этой мысли меня пробило на смех.

Как будто мои друзья протопали по детенышам тюленей, чтобы попасть на берег океана, где они могли бы протестовать против убоя этих самых детенышей.

Ну ладно, ладно, может, не до такой степени.

Но всё равно ржачно.

– Чего ты смеешься? – спросила миссис Джереми.

– Я всегда думал, что мир разрывает противостояние разных племенных групп, – ответил я. – Чернокожие и белые. Индейцы и бледнолицые. Но теперь знаю, что это неверно. Мир делится только на два племени: на тех, кто говнюки, и тех, кто нет.

Я вышел из кабинета. Хотелось петь и плясать.

Это дало мне надежду. Это дало мне чуток радости.

И я начал отмечать маленькие радости в жизни. Только благодаря им мне удалось выдержать все эти смерти. Я составил список людей, которые подарили мне больше всего радости в жизни:

Я составил список музыкантов, которые играют самую веселую музыку.