Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня | страница 42

Сказала, гордо задрав нос и подбородок. С большим высокомерием. И тут я вспомнил, что многие анорексики ГОРДЯТСЯ тем, что такие худые и голодные.

Думают, что анорексия делает их какими-то особенными, что они лучше остальных. У них есть собственный идиотский сайт, где они советуют друг дружке, какое слабительное лучше и всякую прочую хрень.

– Какая разница между булимией и анорексией? – спрашиваю.

– Анорексики всегда анорексики, а булимия – только когда вызываешь рвоту, – пояснила она.

Ничосе.

Она говорит совсем как мой отец!

Наверно, зависимости бывают разные. У всех есть какая-то боль. И все ищут способ от нее избавиться.

Пенелопа заедает свою боль, а потом выблевывает и смывает в канализацию. Папа заливает свою алкоголем.

И я сказал Пенелопе то, что всегда говорю папе, когда он пьян, подавлен и готов разувериться в мире.

– Слышь, Пенелопа, не сдавайся.

Ну хорошо, не самый мудрый совет. Наоборот, слишком очевидный и избитый.

Но Пенелопа как начала рыдать и говорить, как ей одиноко и как все считают, что у нее идеальная жизнь, раз она красивая, умная и популярная, но на самом деле она постоянно боится, но никто не позволит ей бояться, раз она такая красивая, умная и популярная.

Заметили, что она дважды в одном предложении упомянула свою красоту, ум и популярность?

Нормальное самомнение у девочки.

Но это и сексуально.

Как, скажите, булимичная девочка, до сих пор пахнущая рвотой, может быть такой сексуальной? Любовь и страсть сводят людей с ума.

Я вдруг понял, как моя старшая сестра Мэри могла встретить парня и через пять минут выскочить за него замуж. Я уже меньше злился на нее за то, что бросила нас и усвистела в Монтану.

Следующие несколько недель средняя школа Риардана только нас с Пенелопой и обсуждала. Мы не были, так сказать, «женихом и невестой». Скорее друзьями с некоторым потенциалом. Но и это круто.

Все были в полном шоке, что Пенелопа избрала меня в качестве нового друга. То есть, конечно, я не уродливое чудовище-мутант, однако в школе чужак.

И индеец.

И еще отец Пенелопы, Эрл, – расист.

Когда он впервые меня увидел, сказал:

– Пацан, не вздумай лезть моей дочери под юбку. Она встречается с тобой, только чтобы мне досадить. Но я досаду не покажу, понял? А раз досадить не удалось, то и встречаться с тобой она вскоре перестанет. А покуда просто держи своего змея в штанах, чтоб не нарываться, иначе прибью.

А знаете, что он мне потом еще сказал?

– Пацан, если обрюхатишь мою дочь, если наделаешь ей детишек, которые потом будут устраивать митинги в защиту черномазых, я от нее отрекусь. Вышвырну из дому, и придется тебе взять ее к себе в дом, к мамочке и папочке. Ты внимательно слушаешь, пацан? Всё теперь от тебя зависит.