Вернулся Гриша с пустым ведром.
— Пор-рядок, — кивнул лейтенант вместо благодарности. — Ваши? — показал глазами на Гришу с Петром.
Мать опустила ресницы, вздохнула, а после паузы:
— Мои.
— А муж — там?
Отрицательно покачала головой. Пересохшие уста промолвили:
— Нет у меня мужа.
— Гм. Бросил или как?
— Бросил… навеки.
Догадался лейтенант:
— Погиб, значит? — Гость свел на переносице присыпанные дорожной пылью брови. — Вот оно как: и так в каждом селе. А война только начинается…
Опустил левое плечо, и тощий вещевой мешок скользнул на спорыш. Развязал мешок, достал кусок рафинада, показал Петрику:
— Иди малыш, на! А ну бегом!
Но Петрик еще не умел бегом, Петрик еще маленький — не ходил по земле, а лишь ковылял. Все же приковылял, протянул ручонку за сахаром.
— И у меня такой же…
Петрик, зажав в кулачке сахар, потопал за угол хаты.
Лейтенант устало опустился на траву. Марина тоже присела. Гость выдернул травинку, откусил и ощутил сладковато-терпкий привкус.
— И у меня такой же, — повторил он мечтательно. — Как там бедная Марина с ним справляется?..
— И у вас Марина? — вздохнула мать.
— А вы тоже… Марина?
— Марина…
Было слышно, как переговаривались за плетнем бойцы.
Вдруг, словно вспомнив что-то, лейтенант порывисто поднялся.
— Куда же вы? — встала и мать. Голос ее дрогнул. — Может, пообедаете?
— Спасибо. Не могу. Передохнули — хватит. Нам еще махать сегодня… — Его густые брови натопорщились, а на лбу разбежались морщинки.
— Подождите, — Марина кинулась в хату и вскоре вернулась, неся в руках буханку хлеба, кусок сала, несколько крупных луковиц.
— Возьмите. Пригодится…
Сама развязала его вещевой мешок, положила туда харчи.
— Что ж, отказываться не буду. А то верно, если не догонит нас кухня… Спасибо вам, Марина.
Проводила до калитки и, когда взялся лейтенант за щеколду, спросила тревожно:
— Значит, те… все-таки придут?
Лейтенант помрачнел. Нелегко отвечать на такие вопросы. А люди спрашивают. Ты же воин, нынче самый авторитетный человек. Ты должен не только воевать, но и правду людям говорить. А правда, люди, ой какая она теперь горькая, солдатская правда! Разбили нас. Про кухню для красного словца сказал. Не знает лейтенант не только, где та кухня, но и где немцы, где свои, куда идти. Знает только лейтенант, что он должен примкнуть к штабу — своему или любой части, получить задание и продолжать бить фашистов. Или партизан разыскать… Хорошо, что леса вокруг. Не может быть, чтобы не было партизан. А если нет, сами сколотят отряд. В лесу воин, как дома.
