К сожалению, Остерман не мог выполнить своей задачи: время было чрезвычайно смутное, и всякий приближенный ко двору только и думал о себе, о своём личном благе. Первый пример подал Меншиков, а его примеру последовали и другие. Но во всяком случае, Остерман, как наставник и руководитель научных занятий царя-отрока, оставил по себе добрую память.
Генрих Иоганн Остерман родился в Вестфалии, в семействе пастора Иоганна Остермана, и вырос под неусыпными и разумными попечениями образованных родителей умным, любознательным и прилежным юношей. Он еще в раннем возрасте удивлял всех остроумием, тонкими замечаниями о прочитанных книгах и знакомых людях, а также и обширными познаниями.
На пятнадцатом году жизни Остерман поступил в Йенский университет, где со всем пылом любознательной натуры посвятил себя наукам. На несчастье, один печальный случай прервал эти занятия, и молодой студент вынужден был покинуть Отечество и переехать на жительство в Голландию. Здесь он поступил на службу секретарём к известному мореходцу Корнелиусу Крюйсу, который в те дни уже готовился, ко уговору лично знавшего его Петра I, перейти па русскую службу. По прибытии в Россию молодой Остерман прежде всего со свойственным немцам прилежанием занялся изучением русского языка, которым в течение двух лет, благодаря отличным способностям, овладел в совершенстве, научившись не только свободно говорить по-русски, но и писать, что в те времена ценилось особенно высоко. В должности-то секретаря Крюйса и узнал его Пётр Великий и сразу признал в нем такого именно подходящего человека, который своим знанием шести европейских языков и своим просвещением мог явиться достойным его сподвижником по преобразованию России.
— Я беру к себе твоего секретаря, он мне нужен, — таково было решение Петра, высказанное Крюйсу.
Вслед за тем Остерман был определен в посольство в канцелярию с жалованием по двести рублей в год; здесь трудолюбием, благонравным поведением, исполнительностью воли начальства он вскоре резко выдвинулся по службе и приобрёл всеобщую любовь и уважение. Его стали принимать в богатые дома вельмож и делать участником излюбленных Петром ассамблей.
На одной из таких ассамблей у князя Меншикова вдовствующая государыня Прасковья Феодоровна, супруга покойного брата Петра, Иоанна Алексеевича, разговорилась со скромным молодым немцем.
— А как, батюшка, ваше имя? — спросила она.
— Генрих, ваше величество, — был почтительный ответ.
