Мария Ауреловна — искусная кулинарка. Все приготовлено очень вкусно. Никто из нас не может пожаловаться на отсутствие аппетита. В особенности активен Андрей Михайлович. Меньше всего директора занимает его жена, которая сидит напротив. Он не сводит глаз с Мики Николаевны.
Андрей Михайлович приглашает ее на вальс, потом усаживает рядом с собой на диван. Мика Николаевна смотрит умоляюще в мою сторону: избавьте меня от этого человека.
— Как вы поживаете, Степан Антонович? — обращается ко мне Мария Ауреловна.
Она смотрит на меня внимательно, приветливо.
— Хорошо, — говорю. — Живу по-холостяцки. А вы?
Она кивком головы указывает мне на диван:
— Вот…
Андрей Михайлович весь во власти чар Мики Николаевны. Он забыл о всяком приличии: держит ее за обе руки повыше локтя. Девушка вырывается, а он опять хватает ее за руки.
— Я не ревную, честное слово. Да и потом, Мика Николаевна — девушка порядочная, его ухаживание ни к чему не поведет. Но меня угнетает эта душевная пустота… я говорю о моем муже.
У Марии Ауреловны дрожит голос. Преодолевая себя, она гордо поднимает голову:
— Вы поете, Степан Антонович?
Не дожидаясь моего ответа, Мария Ауреловна начинает:
«Днестр, на твоем берегу…»
Воспользовавшись этим поводом, Мика Николаевна ловким движением отбрасывает от себя руки директора. Она быстро подходит к нам и своим звонким голосом подхватывает песню.
Около полуночи я провожаю ее домой. Она молчит, видно, чувствует себя неловко.
— Зачем вы пошли к ним? — спрашиваю я ее. — Ведь вы знаете Андрея Михайловича!..
— Мария Ауреловна пригласила меня. Я думала, что он не позволит себе…
Помолчав немного, я говорю:
— Простите, Мика Николаевна, а как у вас… с Михаилом Яковлевичем? — И тут же раскаиваюсь: она может обидеться на меня. Кто я для нее, чтобы она делилась со мной? Но Мика Николаевна принимает мой вопрос, как вполне естественный.
— Сама не знаю, Степан Антонович. Миша парень хороший, симпатичный, прекрасный друг. Но он еще ребенок…
— А вы можете помочь ему стать зрелым человеком.
— Вы думаете? — спрашивает она серьезно.
Сегодня в деревне только об одном и говорят: приехал новый инженер!
— Сам товарищ Иванов его привез.
— Он уже работает на Рукаве.
И колхозники идут туда толпами.
— Что это за Рукав? — спрашиваю я Оню Патриники.
— Как? — удивляется он. — Вы не знаете, Степан Антонович?!
Старые люди говорят, что когда-то часть воды Реута протекала по огибавшей село котловине, которую называют Рукавом. Они еще от своих дедов это слышали. Рукав начинается у горы и возле поймы подходит к самому Реуту.
