Но разве это все, что я могу сделать для колхоза? Нет, начальник политотдела мною недоволен. Почему школа в стороне от жизни села? И, конечно, общественную работу школы должен бы возглавлять не беспартийный Андрей Михайлович, а я — коммунист!
Иванов понимает, что я впервые сталкиваюсь с практической работой в селе. Но прошло достаточно времени, можно было бы уже освоиться. Здесь, частично, и его вина. Впредь он постарается это учесть. Но я не должен ждать, пока придет начальник политотдела, возьмет меня за ручку и покажет, что делать.
Иванов говорит горячо. Я ничего не могу возразить ему: он совершенно прав. Я беседовал с ним только один раз, когда вставал на партийный учет. Но он меня помнит и следит за моей работой.
— То, что вы вчера сделали, Степан Антонович, противоречит всем законам педагогики. Держать ребенка до десяти часов вечера в поле!.. И даже директора школы не поставить в известность… Как можно! За это на вас следовало бы наложить взыскание, Степан Антонович!
Такими словами на следующий день встречает меня Андрей Михайлович. Я недоумеваю: то есть как это не поставил в известность директора? Я ведь предупредил его, что Горцей займусь специально и что беру на себя всю ответственность за него. Я не думаю, что вчерашний день повлиял на Горцю плохо. Сегодня я спрашивал о нем других учителей. Горця приготовил уроки по всем предметам. Правда, я не знаю, когда он успел… Вероятно, встал раньше, чем всегда. Может, и не доспал… Но ведь я не каждый день собираюсь с ним проделывать такое.
Андрея Михайловича меньше всего, конечно, интересует Горця и его воспитание. Ему бы только пререкаться! Все никак не может забыть того спора из-за двойки, которую я поставил Григорашу!
— Если бы не наша с вами старая дружба, — слово «дружба» Андрей Михайлович произносит особенно значительно, — и если бы я не имел дела с молодым педагогом, я бы безусловно вынес вам выговор, да еще в районо написал бы!
Выходит, что директор проявляет снисходительность ко мне. Во имя чего ты делаешь это, дружище?
— Пишите, куда хотите! — говорю я равнодушно. — Я считаю правильным свой подход к Горце.
— Степан Антонович, зачем вы спорите? Ведь, надо думать, нам не один год еще придется работать вместе!
— Работать, но не мешать друг другу!
— Ах, вот как? Но я все-таки директор, не так ли?
— Директор тоже может быть неправ. И я не собираюсь извиняться перед вами, если никакой вины за собой не чувствую.
