— О, и этого было достаточно, — добродушно смеется Владимир Иванович. Он смотрит в свои записки, поглаживая клинообразную бородку.
И тут началось. Почему я не исправляю речь детей? Почему я часто обращаюсь с вопросами к отдельным ученикам, вместо того, чтобы обратиться ко всему классу? Неужели я не понимаю, что прежде всего нужно сосредоточить внимание всех детей на предмете обсуждения? И почему я ни словом не обмолвился о том, что роднит Дубровского с молдавскими гайдуками?
Почти целый час указывает мне Владимир Иванович на недостатки моего урока, и как не согласиться с его замечаниями! Зря обижаюсь я на Андрея Михайловича, что он смотрит на меня сверху вниз. Может быть, и у него мне есть чему поучиться.
— И все-таки, Степан Антонович, мне хотелось бы, чтобы вы дали открытый урок. Пусть он будет в определенном отношении образцом для наших учителей.
Вот тебе и на! Я начинаю сомневаться в искренности завуча. Нет, это все, вероятно, для моральной поддержки.
— Что же мне продемонстрировать — образцы педагогических ошибок?
— Э, Степан Антонович, в этом все мы грешны. Но не каждый из нас проводит свои уроки с такой душой. Вы обещаете стать настоящим педагогом.
Слышишь, Степан Антонович? Ты обещаешь стать настоящим педагогом… Хорошо, спасибо вам, я постараюсь, Владимир Иванович!
Наконец-то моя заметка напечатана в «Молдова Сочиалистэ». Теперь все уже знают, что председатель Флоренского колхоза, Штефэнукэ, откармливает свою свинью за счет колхоза и что счетовод Саеджиу покрывает его.
Всякое беззаконие должно быть разоблачено. И колхоз, и школа нуждаются в здоровой критике. Под заметкой я открыто поставил свое имя «С. Мындру». Каким бы я был коммунистом, если бы стал скрываться под чужим именем!
Коммунист… Вспоминаю холодный, дождливый день осенью 1943 года. Наш батальон находился на линии фронта, недалеко от села Молдаванки на Кубани. На партийном собрании, в блиндаже командира — майора Степанова, обсуждалось мое заявление — я просил принять меня в кандидаты партии. Когда я рассказывал свою биографию, вошел офицер связи с донесением: нас атакуют немцы. Мы услышали грохот пушек. Командир скомандовал:
— Товарищи! Каждый к своему подразделению!
Свистели пули, рвались снаряды. Падали бомбы. Один за другим наползали на нас немецкие танки. Некоторым из них удавалось пробиться, несмотря на ожесточенное сопротивление нашей артиллерии. Один танк стал приближаться ко мне. Не больше четырех метров отделяло его от меня, когда я поднялся из моей маленькой траншеи, которую только что вырыл, и бросил связку гранат прямо под гусеницы. Танк сделал внезапный прыжок и остановился. Я почувствовал острую боль в ноге, выше колена, а также в плече возле шеи…
