— М-да, замечание весьма дельное. — Владимир Иванович надевает очки на нос. — Это нам урок, Андрей Михайлович.
— Учителю всю жизнь приходится учиться, — вставляет директор.
— А теперь о Санде Богдановне… — Мария Ауреловна делает маленькую паузу, во время которой Санда Богдановна воинственно скрещивает руки на груди. Директорша снова задевает ее.
В старших классах было много учеников с двойками по географии. И не потому, что Санда Богдановна плохо знает свой предмет или, скажем, слаба по части методики. Нет. Здесь было другое. Учительница не пользовалась авторитетом у детей, и они у нее плохо учились. Не пользовалась же она авторитетом потому, что работала без любви, точно отбывала повинность. А дети — народ чуткий. Что же изменилось сейчас, то есть за последние два-три месяца? Многое изменилось. Дело в том, что Санда Богдановна заметно увлеклась своей работой, вот ей и удалось увлечь также детей. Она даже стала подыскивать художественную литературу на географические темы. Читает ее детям и на уроках, и во внешкольное время. Да ей уже, собственно, незачем самой им читать. Попробуйте теперь достать в школьной библиотеке книгу с описанием путешествия или географического открытия. Эти книги всегда на руках. Пройдите по коридору и задержитесь у дверей класса, где дает урок Санда Богдановна. Владимир Иванович уже не разводит больше руками: «хоть милицию вызывай!» В классе слышен только голос Санды Богдановны или ученика, который ей отвечает. Авторитет учительницы явно поднялся. И даже Горця Крецу, который раньше вечно с ней враждовал, теперь кланяется ей на расстоянии; «Здравствуйте, Санда Богдановна». И в результате по географии в третьей четверти почти одни четверки и пятерки. Ни одной двойки и шесть троек на три класса.
Мне невольно вспоминается, как Санда Богдановна клялась, что ноги ее не будет в седьмом классе. А теперь она сидит довольная, сияющая. Кто знает, может, она первый раз в жизни слышит доброе слово о себе, да еще публично высказанное? Она победоносно смотрит на всех, как бы говоря: «вот видите, не обижайте больше Санду Богдановну!»
Мария Ауреловна говорит уже около часу. Она использует большой материал из жизни нашей школы и делает полезные выводы.
— У кого есть вопросы к докладчику? Кто хочет высказаться? — спрашивает Андрей Михайлович. — Вы, Владимир Иванович, не хотите ничего добавить? А Мика Николаевна? Степан Антонович?
На лицах товарищей я читаю: что еще можно сказать? Все ясно. У нас ведь сегодня не такое совещание, на котором надо вынести определенное решение. Но поговорить все же есть о чем.
