Штефэнукэ и Андриеску молчат. Я тоже не тороплюсь со своим мнением.
— Будете в Кишиневе, — говорю я Андриеску, наконец, пораздумав, — зайдите в ЦК, в министерство. Но не мешает подумать еще об одном…
— В Государственный банк надо зайти, вот что, — перебивает меня Штефэнукэ.
— И в Государственный банк… Ну, а почему бы вам не пойти еще на завод электрооборудования? Попробуйте, поговорите с рабочими, расскажите им о нашей станции. Я думаю, что они найдут способ нам помочь.
— Вот это идея! — ударяет кулаком по столу Андриеску.
Мы еще толкуем некоторое время об электростанции. Когда наш разговор кончается и Андриеску уже поднимается, чтобы уходить, Штефэнукэ спрашивает меня:
— У вас еще есть немного времени, Степан Антонович? Мне бы хотелось…
— Пожалуйста, что такое?
Штефэнукэ вертит шапку в руках. На лбу у него выступило несколько капель пота. Он медленно вынимает платок, вытирает лоб и говорит глухим голосом:
— Вот какое дело, Степан Антонович: я решил подать заявление о приеме в партию. Что вы на это скажете?
Я не секретарь парторганизации и не член бюро райкома. Значит, Штефэнукэ обращается ко мне неофициально. Но я знаю, что стоит мне сейчас сказать ему: нет, рано, ты еще недостоин быть членом партии, и он не подаст заявления. Он ни на минуту не усомнится в моей правоте. Но Штефэнукэ вполне достоин быть членом партии.
— Очень хорошо, подавайте, — говорю я. — Я бы сам дал вам рекомендацию, если б мы были знакомы не меньше года, как того требует устав.
— Видите, — обращается Андриеску к Штефэнукэ. — Я сказал, что Степан Антонович вас поддержит. Лицо Штефэнукэ озарено радостью.
— А вы на меня не сердитесь, Степан Антонович? — говорит он с некоторым смущением. — Помните, тогда осенью…
Я беру его за обе руки. Есть мудрая русская поговорка: «Кто старое помянет, тому глаз вон»…
Вчера начали строить школьный забор. Забор этот тоже имеет свою историю.
Еще в октябре у меня был со Штефэнукэ разговор о том, что необходимо огородить школьный двор новым забором. Некоторое время спустя Андрей Михайлович обратился к нему с этой просьбой уже официально, в письменной форме. Но только в прошлом месяце правление колхоза вынесло, наконец, решение поставить забор. Тогда Андрей Михайлович попросил меня сходить к Штефэнукэ.
— Узнайте, пожалуйста, Степан Антонович, когда правление собирается осуществить свое решение.
Было бы, пожалуй, естественнее, если бы сам директор позаботился о школе. Тем более, что совсем недавно они со Штефэнукэ были закадычными друзьями. Непонятно, почему он поручает это мне. Впрочем, таков уж он, наш директор.
