— Говори, говори, — подбадриваю я его.
— Степан Антонович, а у нас Санду…
— Санду? Приехал?
Горця не успевает отвечать на вопросы, которыми мы с Владимиром Ивановичем осыпаем его. Санду приехал за справкой, что он учится в седьмом классе. Теперь он уже будет учиться не у нас, а в селе Трий Извоаре. Там у него дядя, брат покойной матери. У этого дяди и живет теперь Санду. Почему он во Флоренах остановился именно у Горци? Да потому, что они в родстве. Горця просит нас с Владимиром Ивановичем не говорить Санду, что он рассказал о его приезде. Санду на него рассердится.
— Идемте повидаемся с ним, — хватаю я Владимира Ивановича за руку. — Ведь столько пережил мальчик за это время!..
Завуч быстро поднимается со стула. Но тут, будто о чем-то вспомнив, останавливается в нерешительности. Он показывает глазами на стену, за которой живет Андрей Михайлович — не позвать ли и его? Я делаю отрицательный жест рукой.
— Здравствуй, Санду! Как живешь? — с искренней радостью приветствует мальчика Владимир Иванович. Он берет его за подбородок и заглядывает в глаза: — Вот так гость!
Хотя мальчик кажется усталым с дороги, нам сразу бросается в глаза, что он стал спокойнее и веселее. Волосы у него аккуратно подстрижены, на нем сатиновая рубашка, которой я никогда раньше не видел. В углу стоят совсем новенькие, блестящие сапожки. А мы-то здесь горевали: несчастный ребенок!
Аника подает на стол студень, белый хлеб, компот из сухих яблок.
— Может, выпьете с нами по стакану вина? — обращается она ко мне и к Владимиру Ивановичу.
— Неси, неси, нечего спрашивать, — отвечает за нас Горця, как мужчина, хозяин дома. Он вошел в комнату — немного позже нас и сделал удивленное лицо, будто не понимая, как мы сюда попали… Кто-кто, но уж он никак не мог сообщить нам о приезде беглеца!..
Мы закусываем и разговариваем с Санду. Что он собирается делать дальше? Учиться в Трий Извоаре? Но нехорошо менять школу в середине года. Лучше бы ему остаться здесь до лета.
— Я ему уже говорила, — вставляет Аника, — пусть живет у нас. Я послежу за ним, как за Горцей.
— Оставайся, Санду, — упрашивает Горця. — Будем вместе ходить в школу, вместе читать, играть…
Санду задумывается. Лицо у него мрачнеет. Он смотрит в сторону и качает головой: нет!
— Что, все Кланцы своей боишься? — стыдит его Горця. — Пусть только попробует.
— Ну, останься пока хоть на неделю, — предлагает Владимир Иванович. — Посмотришь, как будет. И решишь…
Санду не соглашается.
