Жанну доставили на самолёте в Москву, сделали несколько операций. Хорошо, что ноги не отнялись. Голова осталась цела. Но о цирке пришлось забыть навсегда. А ведь было ей всего-то двадцать семь. Как жить дальше? Всё осталось там, в цирке: профессия, друзья, муж. Ничего больше она в этой жизни делать не умела. Но и сдаваться – это было не в характере Жанны. Ещё болтаясь по больницам, едва выбравшись из гипсового панциря, она начала развлекать соседей по палате простейшими клоунскими номерами и фокусами. Когда вновь смогла ходить, спускалась ниже этажом, в детское отделение, и веселила хворых ребятишек, учила их жонглировать. Так сама собой вырисовывалась будущая судьба. Оставив позади вместе с больничными мытарствами и воспоминания о прошлой жизни, Жанна приобрела двух собачек-болонок, пару морских свинок и молодого питона, точнее – питоншу, которую назвала Кабирией.
* * *
Рая родилась и всю жизнь прожила в деревне. С детства она знала только сельский труд – однообразный, изнурительный, отупляющий. Огород, сенокос, хлев с его мычащими, блеющими, кудахчущими вечно голодными обитателями. Замужество, дети, строительство дома. Работа в магазине, тяжёлые коробки и ящики с товаром, ревизии, пьяницы, должники, пустые разговоры. Усталость, болезни, утраты, годы… Но её всегда тянуло к необычным людям, к ярким творческим личностям. Она восхищалась ими, была им благодарным слушателем, верным и щедрым другом. Поэтому, когда Жанна купила домик в их деревне и по округе поползли самые невероятные сплетни о бывшей циркачке, Рая уже мечтала познакомиться с ней.
Странных людей в русской деревне испокон веков побаивались. А потому новоприбывшую сразу принялись обсуждать, дабы сопоставить и развить общественные опасения.
– Сзади пионерка, спереди пенсионерка, – зло смеялись бабы в магазине. – Росточком что твоя кошка, а вышагивает! Нога за ногу!
– Я вчера с покоса иду, – встревала в разговор иная, – впереди – девчушка с двумя собачками. Хорошенькие такие, беленькие, но больно уж звонкие. А как на меня накинулись, я и говорю: девочка, убери своих собачек. И тут она морду-то и повернула! Ети-разъети! Штукатурки-и два кило! И папироска во рту.
– Чего хоть она в деревне-то забыла? Поди-ка не знает, с какой стороны и печка топится! – подхватывала другая. – Пожару бы не наделала.
– Да что печка… А вы слыхали, что она со змеёй спи-ит?!
– Спи-ит?!.. – одновременно выдыхали бабы. – Заместо мужика, что ли? Щекочет ей там?!
