Василиса Андреевна нашла руку своего отца, сжимавшую плечо Полины. Тронула её, такую тёплую, родную, со знакомыми синими прожилками и коричневыми старческими пятнышками, такую дорогую…
А потом брела по длинному сумрачному коридору суда, не зная, куда идти, и не было никого, кто помог бы ей найти выход.
Маленькая, лёгкая молодая женщина в искрящемся, расшитом блёстками и бисером цирковом трико, изгибалась невероятными телесными узорами. Где голова, где ноги, где руки? Всё переплелось, перепуталось, завязалось морским узлом. Ещё чуть-чуть и, кажется, переломится пополам спина, порвётся перевязь ног и рук. Но… лёгкое усилие, похожее на упругое скольжение колец змеи, и тело вернулось в своё естественное природное состояние. Акробатка выпрямилась, широко и гордо улыбнулась публике. Тело её, почти подростковое, лишённое женских плавных линий и выпуклостей, торчащее рёбрами и лопатками, облитыми тягучей блестящей тканью, не было трогательно беззащитным, но казалось твёрдым, почти железным. И оттого весь номер выглядел взвешенным, выверенным, просчитанным до самого мелкого движения пальцев. Акробатка сделала двойное сальто назад и резко сложилась пополам, так, что голова её почти уткнулась затылком в пятки. И в этот миг трико на провалившемся животе с треском лопнуло, из нутра, дребезжа, выскочили три пружины. Они покачались несколько секунд и замерли. Кукла сломалась.
Всякий раз во время этого сна Жанна просыпалась от чудовищной боли в спине. Боль прожигала насквозь и словно выходила через живот, пробив его в трёх местах свистящими огненными жерлами. Никакими лекарствами, уколами приступ не снимался. Нужно было только терпеть. Сжать кулаки, стиснуть зубы и терпеть. Обычно приступ длился не больше двух часов. Обычно он случался на резкую перемену погоды. И всякий раз – глубокой ночью.
Сквозь дремоту почуяв боль и страх хозяйки, в темноте потихоньку начинали поскуливать-посвистывать две болонки. Они невидимо и неслышно подползали к тахте, где спала Жанна, клали мордочки на край и страдали вместе с ней.
Это давала о себе знать давняя травма позвоночника, полученная Жанной во время работы в цирке. Она тогда успешно выступала с номером «Женщина-змея». Редкий вечер выпадал без выступления. Частые гастроли – малым составом, без крупных животных и огромных декораций, с одной лишь акробатической труппой, клоунами, дрессированными обезьянками и собачками они тогда, уже на излёте эпохи, успели объехать весь Советский Союз. Несчастье случилось в родном Киеве, в страшную жару, Жанна сорвалась с перекладины… Вообще-то она редко выполняла высотные номера, но в тот вечер пришлось заменить коллегу.
