Старк Георгий Карлович. Воспоминания о службе на крейсере «Аврора» (1903–1912 гг.). | страница 9
На другой день после боя Энквист перенес свой флаг к нам. (Командир убит, командующий ранен.) Сначала хотели зайти в Шанхай, чтобы принять уголь с наших транспортов, но потом приняли решение идти в Манилу. Перед Манилой зашли в Суал (ост. Лицон), но там угля не оказалось. На переходе похоронили в море наших матросов. Тело командира хотели довезти до Манилы, но это не удалось, пришлось тоже похоронить в море. Перед Манилой встретили американскую эскадру, адмирал которой, узнавши, что мы заходили в Суал, вышел к нам навстречу.
Сначала мы приняли их за японцев, но быстро поняли свою ошибку. После обмена салютами американцы легли на курс, параллельный нашему, но мористей, и вместе с ними мы дошли до Манилы. После отдачи якорей «Жемчуг» прекратил пары, так как не было угля даже для освещения. Сейчас же было приступлено к переговорам о возможности ремонта и приема угля. Но на другой же день мы получили приказание из Петербурга: разоружиться до окончания войны по указанию американских властей. Они потребовали сдачу орудийных затворов и частей машин. На первое Энквист согласился, а от второго категорически отказался. Мы сдали орудийные затворы.
На другой день после прихода мы сдали всех тяжелораненых, около 100 человек, в госпиталь в Кавитэ.
В июле приехал к нам из России новый командир Б…, капитан 1 ранга. Более неудачного назначения трудно было выдумать. Назначен только потому, что по спискам штаба стоял первым кандидатом для получения ценза (проклятый ценз, сколько вреда он сделал флоту). Командующий капитан 2 ранга Небольсин получил назначение военно-морским агентом в Америку. Старшим офицером утвержден наш старший штурман лейтенант Константин Викторович Прохоров. По инициативе нескольких молодых офицеров, под председательством адмирала, при участии командиров кораблей и всех свободных офицеров два раза в неделю у нас на корабле собиралась комиссия для обсуждения итогов боя. Душой всего этого был наш артиллерийский офицер лейтенант Николай Иванович Игнатьев.
В один из дней во время нашей стоянке в Маниле нам пришлось испытать жестокий тайфун. Около 10 часов утра на сигнальный мачте был поднят первый сигнал, около полудня уже ревело вовсю. Мы стояли на двух якорях, отдали третий, и две машины работали на средний ход, а ведь у нас за кормой был мол. Около 6 часов вечера было уже совсем тихо. С благодарностью мы вспомнили Энквиста. Это он отказался сдать части машин.
Манила, 1905 год
