Она коротко пожала плечами.
— Со мной все хорошо, ваше величество. Спасибо, вы так заботитесь обо мне.
— О, это пустяки, — он невольно поправил выбившийся из высокой прически локон, как будто шелк меж пальцев пропустил, — я хочу с тобой танцевать, Дани. А ты? Ты хочешь со мной танцевать?
Ее губы сложились в легкую грустную улыбку.
— К сожалению, я не умею, ваше величество. К тому же, у меня все-таки траур, и хоть я и пришла, чтобы не оскорбить короля своим отсутствием, все еще не готова забыть мужа.
Ксеон поморщился. Опять завела старую песню, мужа вспоминает. А ведь тогда, в замке, готова была отдаться прямо на полу камеры…
— Как скажешь, — согласился он, — если не хочешь танцевать, то могу я пригласить тебя на небольшую прогулку? До оранжереи и обратно?
— Разве я могу противиться вашей воле? — Дани подняла глаза и впервые посмотрела ему в лицо.
И вроде бы улыбалась она при этом, но чем-то Ксеону не понравился взгляд. Обычно так смотрят на таракана. Или паука. Или крысу.
«Да нет же, показалось. Она меня всегда обожала, эта девочка».
Дани послушно вложила дрожащие пальчики в его руку, и они покинули зал, оставляя за спиной пеструю суету и сладкоголосое пение струнных.
Некоторое время шли молча. То и дело попадались придворные, низко кланялись, Ксеон молча и с натянутой улыбкой кивал в ответ. Мысли катались в голове свинцовым шариком, все смешалось — практически уничтоженный, подведенный к последней черте Аламар Нирс, эта темноглазая красотка, сладкая и неприступная, таящая в себе, похоже, море загадок, жадный взгляд Бьянки Эверси, хитрая улыбка Льер… Он ведь хотел что-то спросить у Дани, так ведь? Не забыть бы, к тому моменту, как окажутся в оранжерее, вдалеке от всех.
— Скажи, ты рада… ребенку? — сам не понимая зачем, поинтересовался Ксеон. Уж ему-то должно быть наплевать. Он поиграется с этой милой куколкой, а потом отправит ее куда-нибудь подальше. Главное, чтобы Аламар дожил до того момента, как он уложит ее в постель.
Дани покосилась на него из-под длинных пушистых ресниц.
— Конечно, ваше величество. Это ведь предназначение женщины, данное богами.
— И… не смущает, что это ребенок от мужчины, которого ты едва терпела?
— Откуда вам знать, что я его едва терпела? — почти прошептала Дани.
— Да потому что иных чувств он просто не может вызывать. К тому же, ты сама говорила, что он хотел тебя извести.
Дани резким движением накрыла ладонью кулон, что поблескивал в вырезе платья.
