Лакеи услужливо распахнули перед ними двери в главный зал, и церемониймейстер провозгласил:
— Его Величество Ксеон из династии Фаблур, король Рехши и Южных островов!
— Ну что ж, надо идти, — он улыбнулся Бьянке, — вы готовы?
— Да, — просто ответила она и сжала его руку.
На мгновение воцарилась тишина. Перед глазами пестрой каруселью закружились придворные, и все они кланялись, кланялись… так низко, как только могли. Ксеон властно обхватил тонкую талию Бьянки, ощущая под ладонью мягкость шелка и одновременно жесткие ребра корсета, и как раз в этот миг церемониймейстер объявил вальс.
Танцевать с Бьянкой Эверси было легко и приятно, девушка порхала так, как будто ее маленькие ступни и вовсе не касались пола. Ксеон сделал один круг, затем второй.
— Это так лестно и неожиданно, — сказала Бьянка, слегка приподнимаясь на носочки.
Он поймал ее дыхание с отголосками мятной карамели.
— Что именно?
— То, что ваш первый танец со мной, — ответила девушка и нервно облизнула пухлую нижнюю губу, — теперь все будут говорить…
— Вас это никоим образом не опорочит, — Ксеон усмехнулся. Они заходили на третий круг, в какой-то миг яркая, словно косяк южных рыбок, толпа расступилась и…
Он увидел Дани.
В красном атласе, тонкую статуэтку на фоне широкого окна.
Она была совершенно одна, и была растеряна.
Ксеон опустил руки и остановился.
— Ваше величество? — пискнула Бьянка.
— Развлекайтесь, милое дитя, — напутствовал ее Ксеон.
И пошел прочь, не оборачиваясь и не обращая внимания на то, что зал мгновенно наполнился тревожными шепотками. Не видел он и того, что вокруг Бьянки мгновенно образовалась пустота, как будто она была чем-то больна и могла всех заразить. Она стиснула кулачки и долго смотрела вслед, а потом вздернула подбородок и быстро пошла прочь… Но всего этого Ксеон не видел. Он смотрел только на маленькую женщину у окна.
* * *
— Ты пришла, — сказал он, останавливаясь перед Дани.
Обежал ее всю взглядом, затем еще. На маленькую нищую замарашку из замка Энц хотелось смотреть и смотреть: холодный оттенок красного удивительно подходил и к ее темным волосам, и к волшебным глазам цвета горького шоколада, и к бледной коже. Декольте было довольно глубоким, позволяя любоваться упругой грудью, а скромный серебряный кулон в виде слезы так и притягивал взгляд к манящей ложбинке.
Дани присела в элегантном поклоне — и когда только выучилась всему?
— Я ведь не могу отказать вашему величеству.
— Я не это имел в виду. Я опасался, что после покушения тебе может нездоровиться, и поэтому ты не придешь.
