Потоптавшись на месте, он медленно пошел дальше по коридору. В душе рождалось странное, мутное предчувствие беды. И это предчувствие, как ни странно, гнало, толкало в сторону подземелья.
* * *
Держа перед собой магкристалл, Ксеон уже не шел, бежал по темному коридору, а предчувствие продолжало мерзко нашептывать и хихикать в уши.
Вот знакомый поворот, вот камера, где он запер Льер, а та, нужная, чуть дальше.
И внутри все оборвалось, полетело в темную яму пламенеющим шаром из боли и отчаяния. Дверь в камеру, где до сего дня содержался инквизитор Нирс, беспомощно покачивалась на петлях.
В те мгновения Ксеон даже не подумал, что внутри может быть ловушка. Он просто ворвался внутрь. Магкристалл осветил пустое помещение. У дальней стены валялись обломки цепей, а чуть ближе, на полу, расшвыряны в разные стороны серебристые пластины, артефакты Мельхольма.
Аламара не было.
И от осознания того, что столь тщательно выстроенная комбинация вмиг рухнула подобно карточному домику, Ксеон медленно опустился на колени. Из горла рвался безумный вопль, глаза внезапно запекло. Он поднял руку, которая вдруг сделалась безвольной, почти ватной, и провел по щеке. На пальцах осталась влага.
Все развалилось, все!
Он продолжал шарить взглядом по сырым стенам. Может быть, просто подвело зрение? Может быть…
Но нет. Следовало бы признать истину: ослепленный и однорукий инквизитор, который должен был без чувств валяться здесь, пропал бесследно. И теперь оставалось только гадать, каким образом он ушел за пределы дворца.
Ксеон заскрипел зубами. Конечно, он не сам ушел, ему помогли. А кто? Судя по всему, нежная белочка Дани. Эту хитрую сучку он убьет, как только разыщет. Кто еще помогал? Пока Ксеон этого не знал… Но интуиция подсказывала, что Эльвина Лаверна тоже не найдут ни во дворце, ни, скорее всего, в городе.
— Проклятый сукин сын, — прошептал Ксеон, — предатель!
Он с силой провел по волосам, ногтями до крови царапая кожу. Непонимание и неприятие происшедшего медленно отползало, уступая место самому обычному страху.
Аламар Нирс снова был на свободе. Судя по всему, с сообщниками. О, конечно же, на шее болтаются изготовленные Мельхольмом артефакты, которые дают устойчивость против Дара контролера и пироманта, но кто знает, с какой стороны будет готовиться нападение теперь?
Аламар, став слепым, дураком отнюдь не сделался. А это означало, что инквизитор будет рыть, рыть и рыть — до тех пор, пока не изыщет способ скрутить короля Рехши. И — да, наверняка инквизитору теперь будет глубоко наплевать на то, что Ксеон стал королем. Ни одна корона не оградит его от мести Аламара.
