Я хотела побыстрее ответить Ма. И как раз дошла до облезлой собаки — конечно, пусть ее отдадут Боришке, — когда за моей спиной выросла Тантика.
— Ты что это делаешь? — подозрительно спросила она.
— Елку украшаю, — ответила я и сразу приуныла: теплому, хорошему настроению пришел конец.
— Не груби! Ты пишешь письмо.
— Да. Пишу письмо.
— Покажи.
— Я пишу Ма. Пусть она и читает.
— Ишь какая шустрая! Вам только поверь! А может, ты мальчишке какому-нибудь строчишь?
После этого разговора я долго перебирала в памяти всех знакомых мальчишек, кому могла бы написать. Пусть порадуется Тантика, раскрыв «преступную переписку». Но в тот момент ни один подходящий объект так и не вспомнился. В Тисааре у меня друзей среди мальчишек — пруд пруди, но они действительно охотней запруду сделают, Тису перекроют, чем письмо напишут.
Словом, другого выхода не было: я стала писать письма в школе.
Но не думай, что замечанием и непременной пощечиной от Тантики с этой историей было покончено. Нет! В дело вступила тетя Баби, объявив, что намерена воздействовать на мою душу. Эта мысль пришлась по вкусу и Тантике, и она — перечислив предварительно, почему и с каких точек зрения я являюсь позором семьи, — присоединилась к тете Баби. Они изложили мне, как нехорошо быть замкнутой, думать только о себе и жить, будто одинокий волк. (См. книгу тети Баби о воспитании подростков, стр. 20, второй абзац сверху…)
Итак, самое лучшее для меня, постановили они, писать дневник!
«Чтобы вам было что читать!» — съехидничала я про себя. Впрочем, мое тайное ехидство было излишне — они не скрывали своих намерений. Тантика тут же принесла мне в качестве образца три видавшие виды тетради. Тетради с жесткими и на редкость безобразными обложками скорее походили на коробки. И на каждой — замок. А в замке — ключ, чтобы любой желающий мог почитать их.
Тантика в назидание мне открыла первый попавшийся дневник. Он принадлежал тете Баби: дневник вела каждая из трех сестер. Сама идея писать дневники пришла когда-то в голову Тантике, а поскольку она была намного старше сестер, обеим пришлось подчиниться. Зато сейчас — какая прекрасная память, не правда ли? Как это чудесно — иметь возможность заглянуть в собственную молодость!
Тетя Баби была растрогана, что честь выпала именно ей. Она откашлялась, прочищая горло, и прочитала указанный Тантикой отрывок. Речь шла о том, что был у них старик дядюшка и вся семья любила его и уважала, а когда наступал день его ангела, все ходили дядюшку поздравлять. Приносили ему маленькие подарки, а он в ответ угощал все семейство чаем. И больше всего любил, когда они, три сестренки, пели ему на два голоса песни, которые разучивали специально в его честь.
