Лещихин показал ему ключ.
— Опустите воротник, — жестко сказал Стыкову Ледорубов. — На вас, кажется, не гражданское пальто, а флотский бушлат.
И, повернувшись, Захар отправился на тральщик.
В кают-компании Захар напился чаю, выкурил сигарету. Потом снова раскатал по столу упругий ватманский лист и принялся чертить схему. Перед вечерней поверкой к нему заглянул Стыков. Подойдя к столу, он минуты две молча глядел, как работает помощник.
Захар тоже молчал, делая вид, что появление Стыкова нисколько его не интересует.
— Зашиваетесь, товарищ капитан-лейтенант? — спросил рулевой не то с насмешкой, не то сочувственно.
Ледорубов строго посмотрел на него, ухмыльнулся и продолжал свое дело.
— А я мог бы помочь вам, — как бы между прочим предложил Стыков.
— Это каким же образом? — поинтересовался Ледорубов, не поднимая головы.
— Скажем, деталировку мог бы сделать. Ведь вы еще к ней не приступали.
— Вот как? — Захар сделал вид, что удивился. — Вы это серьезно?
— Вполне. После техникума полтора года работал в конструкторском бюро. Думаю, что с тех пор не все еще позабыл.
Ледорубов оторвался от своего занятия и долгим, усталым взглядом посмотрел в иллюминатор, соображая, что следует ответить на предложение матроса. Он все еще не мог избавиться от той неприязни, которую испытывал к этому самонадеянному, ершистому парню.
— Скажите, Стыков, — Захар перевел взгляд на рулевого, — почему вы решились помочь мне только сейчас?..
— Вникал. — Чуть заметная, хитрая улыбка тронула губы матроса. — Когда делал здесь приборку, не мог не заглянуть в чертежи. Любопытная разработка.
— Вот как, даже любопытная? Что ж, для начала неплохо. Как известно, любопытство еще у древних явилось первым шагом на пути к познанию.
— Возможно, — сказал Стыков. — Только неандертальцам едва ли было известно, что такое готовальня. Я же умею ею пользоваться и сделаю чертеж по всем правилам.
— Что ж, я это учту, если потребуется ваша помощь… — пообещал Захар.
На другой день, выбрав удобный момент, Ледорубов постучал в дверь кабинета начальника береговой базы. Майор Заставец сидел в кожаном кресле, неприступный и нахохлившийся. Коротко стриженные волосы ежиком топорщились у него на голове, глаза сердитые. Он молча кивнул Захару, приглашая присесть на один из двух стульев, приставленных к массивному письменному столу.
Заставец просматривал какие-то деловые бумаги.
— Теперь слушаю вас, — сказал он, захлопнув папку и пряча ее в ящик стола.
