— Как у всякого божества, — тут же нашелся кок, по-латышски мягко выговаривая слова. — Лишь мой жертвенник разгорится, — он лукаво кивнул на плиту, — как морячки молиться мне начинают, чтобы суп не пересолил.
— А случается?
— Пока ни разу, товарищ капитан-лейтенант. Но все боятся, чтобы не влюбился. Тогда не гарантирую.
— Посмотрим, посмотрим, — нахмурившись, неопределенно сказал Захар и подумал: «Уверенно держится. Видимо, как и всякий хороший специалист, цену себе знает…»
Боцман предостерегающе зыркнул на своего любимца, — мол, разговорился некстати… Тот с хитрецой поджал губы и принялся, виртуозно орудуя ножом, резать морковку.
Отпустив боцмана, Захар направился к машинному отделению. Рослую, крепко сбитую фигуру механика он увидал еще издали. Тот расхаживал перед строем из пяти моряков и что-то растолковывал им.
— А, старшой! — приветливо сказал он, протягивая Ледорубову свою широченную ладонь. — Отправляю вот команду на строительство.
— Какое еще строительство? — спросил Захар, недовольный тем, что механик продолжал называть его «старшой».
— Как какое? — Механик расплылся в снисходительной улыбке. — Ах да, ты ведь не знаешь еще… Мы собственными силами строим свинарник, а комбриг распорядился выделять с кораблей на это дело свободных людей.
— И в каком количестве?
— Вообще, по одному с каждого тральщика. Но майор Заставец, это наш командир береговой базы, попросил подбросить ему людей побольше. — И, склонившись к Ледорубову, доверительно продолжил: — Нужный человек, за ним не пропадет…
— Наш командир знает об этом?
— Я же был за старшего, решение принимал самостоятельно.
— Разве у нас у самих нет работы? Боцман говорил, у него людей и так не хватает.
— А, верь ты ему, старшой, больше. Какой же боцман не жалуется, что у него мало людей, чуть-чуть осталось краски и совсем нет ветоши?
Матросы понимающе заулыбались, прислушиваясь к разговору офицеров.
— Словом, так, — жестко сказал Захар, отозвав механика в сторонку. — Одного человека — на берег, четверых — на покраску бортов.
— Добро, старшой, — согласился Зубцов. — Стоит ли из-за этого спорить?
— Я и не собираюсь с вами спорить! — Ледорубов еле сдерживался, чтобы не отругать механика. Казалось, Зубцов нарочно не замечает той неприязни, с которой начинал относиться к нему Ледорубов.
Механик сокрушенно покачал головой — за что, мол, обижаешь, старшой, — и отправился выполнять распоряжение.
Освободившись, он снова подошел к помощнику и небрежно осведомился:
