— Это было очевидно? — удивился Мань-ял, невольно подтверждая мои наблюдения: Марина затронула его сердце. — Мои недостойные и неуместные чувства к чужой женщине, мужчина которой погиб.
— Нет ничего недостойного в том, чтобы стать надежной опорой женщине и осиротевшему ребенку, — глухо парировала я.
Мань-ял постоял в задумчивости несколько секунд, затем вернул себе прежний апломб и уверенность. Вынул цветы из вазы и протянул мне:
— Тогда позволь подарить их тебе. Я помню, ты очень хотела побывать в садах рушиан, поэтому решил тебя немного удивить и, вероятно, порадовать. Я их у рушиан выпросил. Мне сказали, что ты пахнешь, как эти цветы.
Теперь пришла моя очередь смущаться:
— Кто сказал?
Прижав к себе букет, я зарылась в него носом, прикрыв глаза и вдыхая приятный нежный аромат, чем-то схожий с жасмином.
— Тино-фей, — лукаво улыбнулся Мань-ял.
Я от радости чуть букет не уронила.
— Как мило!
— Примешь их?
— Да! — С легкой душой, ведь наконец-то ситуация разрешилась, предупредила: — Я пойду?
Мань-ял вместе со мной направился к выходу. Стоило дверям захлопнуться за нашими спинами, я замерла, глядя на шагающих по коридору мне навстречу друзей: Глеба с Ульяной в компании Адиса и Тино-фея.
Увидев цветы у меня в руках, Тино-фей мигом нахмурился, а над моей макушкой пронесся тяжкий вздох Мань-яла с тихим:
— Прости!
— Какие красивые цветы! — похвалила Ульяна, восхищенно глядя то на меня, то на букет.
В ее больших глазах читался вопрос: что бы это значило? Я бы ответила, если бы понимала, почему чувствую себя так, словно придется еще и оправдываться. А, собственно, за что?
Тино-фей как-то чересчур спокойно подошел к своему коллеге. Они уставились друг другу в глаза. Медленно тянулись мгновения — оба не отводили, держали взгляд. Я тоже не сводила с них глаз, автоматически отмечая, что Первый немного ниже Второго. Мне показалось, что адмирал изо всех сил сдерживался от драки, вон как кулаки сжал.
— Ты неверно понял, — спокойно сказал психолог.
А вот рушианин, улыбнувшись именно мне, заметил:
— Ваши эмоции и недоумение, Душа Ирина, говорят о том, что вы ничего не знаете о феранских традициях ухаживания.
Вот набить бы морду Мань-ялу, если обманул. На себя еще больше разозлилась: пошла опять у него на поводу — приняла букет.
Моя рассудительная подруга уточнила у Адиса:
— Что вы имеете в виду?
Рушианин, бросив любопытный взгляд на еще больше потемневшего Тино-фея, ответил:
— Я заметил, что во время собрания Мань-ял постоянно обращался к Ирине за помощью и с просьбами.
