— Я не хочу! — рыкнула я Мегамозгу, а вышло вслух и словно ответом нахмурившемуся Мань-ялу.
О его детородном органе я ни знать, ни говорить не хотела, поэтому пояснять, что это не ему, а симбионту сказала, тоже не стала.
— Почему? — без обид, скорее с житейским любопытством спросил мужчина.
Ну я-то помню из учебного курса, когда нужно ответить вопросом на вопрос, поэтому уточнила:
— Вот мне любопытно: ты меня кем видишь? Своей женщиной или малолетней подопечной?
Пожалуй, я огорошила его, потому что он растерянно сказал:
— Женщиной.
— А вот глядя на то, как ты украсил комнату, этого не скажешь, — по-доброму улыбнулась я. — Ты совместил несочетаемое, словно хотел удивить женщину и порадовать ребенка.
Мань-ял весь подобрался и дипломатично поинтересовался:
— Тебе не понравилось?
— Давай не мучить друг друга? — попросила я, заглядывая ему в глаза. — Я вижу, чувствую, что как женщина привлекаю тебя не настолько сильно, как тебе хочется. Но ты упорно продолжаешь меня добиваться. Это неправильно, лицемерно и потому раздражает и вызывает протест! Ты ведь мне нравишься как друг, как умный и мудрый Первый. А я для тебя просто инструмент, можно сказать, оружие, не более. Не надо присваивать меня, ты достоин большего — настоящих чувств. Давай прямо здесь и сейчас закроем эту тему. Да, я — Душа улья, ты — духовный лидер, но на совете уже решили, что эта должность теперь выборная! Мне что — при смене руководства переходить к следующему? Нет уж, лучше давай жить честно, дружно и уважать друг друга!
Было неожиданностью, что Мань-ял не рассердился, не обиделся, а наоборот — расслабился, будто груз с плеч стряхнул. Поморщившись на миг, улыбнулся:
— Ты права, прости. Я слишком защитник. Мы потеряли здесь слишком многих, за которых я отвечал… мы отвечали. Потом и Сан-ра потеряли — нашу Душу, а ведь мы с ним вместе во флот пришли служить, вместе учились. Я хотел защищать тебя днем и ночью. Думал, как пара мог бы сделать больше. Но уже понял, что оплошал, был не прав. Прости.
— Простила! Прямо груз с души снял! — улыбнулась я и, поддавшись порыву, обеими руками пожала его руку.
— Ир-рина, что думаешь об этой комнате: она может понравиться землянке? — неожиданно спросил Мань-ял, удерживая мои пальцы и глядя в глаза.
Я мысленно хихикнула, предположив, кого из землянок он имел в виду. Похоже, интуиция меня не подвела.
— Я уверена, им понравится, — порадовала Мань-яла. Потом серьезно добавила: — Надеюсь, ты понимаешь, им обеим, маме и дочке, нужно время. Чтобы принять: их муж и отец мертв. Что теперь они одни, что он больше никогда не вернется. Тебе потребуется проявить много заботы, понимания, терпения и… любви.
