.
Анучин и Волков дали обильный литературный материал о погребении в санях не только в XVII в., но и в XIX ст., а ряд славянских этнографов указал на существование этого обычая у современного населения западных окраин Карпат, Киевской и Вологодской губерний России, в Словакии, у поляков и у сербов в Болевацком краю. Однако следует отметить, что этот обычай встречается и за пределами славянства, у финнов, вотяков, пермяков, черемисов, зырян и далее у вогулов, чувашей, самоедов, лапландцев и коряков, которые действительно хоронят покойников в санях. Одно время Д. Анучин ставил вопрос, не усвоили ли славяне этот обычай у финнов, но впоследствии он и Ф. Волков, на основании обширного материала, пришли к заключению, что этот обычаи не заимствован, но является древним, местным, собственно славянским.
В этом утверждении Волков пошел еще далее, указав ему аналогии в галльском, персидском и индийском фольклоре и установив его существование еще в праарийскую эпоху. Основанием к его возникновению послужило представление о долгом пути, который душа должна была пройти, прежде чем вступала в новую жизнь».
Однако такое смелое утверждение следует признать искусственным. В этом обычае необходимо различать как положение покойника в сани и перевезение его к могиле, так и самое погребение в санях. Первое, судя по климатическим условиям, могло быть общим для всей Руси и финнов, так как сани у них были первым средством передвижения; что же касается второго, то археологические находки не дают точных доказательств, чтобы можно было отрицать финское влияние на этот обычай. В южной области России были открыты могилы со скелетом, посаженным на двухколесный возок; этот обычай свойственен всем установившимся культурам Европы (начиная на западе с галлов) и связан с уже описанным положением в могилу коней, собак и ладьи.
Теоретически нельзя возразить против существования этого обычая у славян, в особенности в тот период, когда они уже имели двухколесные возы[152]. Однако могилы, в которых такие находки открыты, ничем характерным не подчеркивают свою принадлежность к славянским погребениям, но скорее дают возможность делать предположения противоположного характера.
Следует еще упомянуть из предметов, встречаемых в славянских могилах, особые плетенки из ремня, которые связывались с представлением о какой-то загробной дороге в рай и о которых говорит еще в XVI в. житие Константина Муромского, называя их «Ременная плетения древолазная». Значение их точно не выяснено; что же касается объяснения Котляревского, считавшего их за подобия лестниц, по которым души умерших восходили «на гору», то его следует признать слишком искусственным.
