Смоленские кривичи. Держава на Днепре - Станислав Николаевич Чернявский

© Чернявский С.Н., 2017

© ООО «Издательство «Вече», 2017

В истории Древней Руси, вроде бы изученной вдоль и поперек, всё еще остается очень много «белых пятен». Каждое княжество, каждая «земля» хранят бесчисленные тайны, разгадка которых – дело историков будущего. Причем – добросовестных и вдумчивых историков, а не популяризаторов невежества. Прошлое Смоленской земли и условной «Смоленской державы» – в числе загадок, разгадать которые вполне по силам современному историку, вооруженному всеми достижениями науки – от великолепно изданного Полного собрания русских летописей, которое находится всегда под рукой благодаря электронным университетским библиотекам, представленным в Интернете, до открытий археологии, этнографии, сфрагистики…

В 60-х годах XIX века в Киевском университете была предпринята попытка начать серию региональных исследований по истории древнерусских княжеств.

К тому времени история Руси в целом была написана неоднократно. В.Н. Татищев, Н.М. Карамзин, Н.А. Полевой, С.М. Соловьев, Д.И. Иловайский сделали несколько попыток обобщить летописное наследие. У одних попытки вышли удачными, у других – нет, но все перечисленные историки, несмотря на разногласия одних (Соловьев и Иловайский), неоднозначность других (Татищев) и дилетантизм третьих (Полевой), совместными усилиями создали схему древнерусской истории, которая вошла в учебники.

На горизонте уже появлялись ученые нового поколения – талантливейший, но отравленный ядом западного либерализма В.О. Ключевский, который внес в науку об изучении нашего прошлого множество спорных моментов, и плохо подготовленный, но чрезвычайно амбициозный М.И. Грушевский, который в «Истории Украины – Руси» перевернул реальность с ног на голову и выдумал прошлое несуществующей страны и несуществующей нации. Феномен Грушевского – это, как и в случае с Ключевским, результат неудачных контактов русской цивилизации с Западом, где еще в XVIII веке ученые придумали довольно прямолинейную теорию наций и стали ее тиражировать не в силах сообразить, что нация – понятие сугубо европейское, а оперировать нужно категориями этноса, что не одно и то же.

Например, на мусульманском Востоке и в Великой Степи люди часто называли себя по имени вождя. Сельджуки и Чагатаи, Османы и Ногаи; что это – нации или гибкие сообщества людей со сходными вкусами и убеждениями, объединенные исторической судьбой? Подробно говорить об этом здесь не место, но задуматься стоит.