я - настоящее.
За моими плечами -
всё время мира.
Падение и взлёты,
величие и низость,
жизнь и смерть -
всё за моей спиной:
словно небесные крылья,
точно земной крест.
Ложатся пальцы на души планет, -
мерцают кометы
и дышат звёзды
дальней памятью.
Опадают на землю небесные пряди,
и слепым вином
проливаются седые сумерки.
Что же там,
за всем...
и Там,
над Всем?
Сложу свои крылья,
выпью вино
и услышу,
как слепые сумерки
плачут над нами.
Между
Земля под ногами - смех...
Небо над головой - слёзы...
Смех сквозь слёзы -
моя жизнь.
Впереди - даль необозримая,
позади - дорога без начала:
от бескрайнего в бесконечность
держу путь свой.
Душа моя - птица,
птица, которая в клетке:
свободная в неволе,
живая, не живёт.
Слышит её Земля
и Небеса внемлют ей -
оттого смешно Земле
и горько Небу.
Но приближается День,
когда не до веселья будет Земле,
и некогда горевать станет Небу:
огненной птицей воспрянет душа,
унося на крыльях послание в Вечность.
Слова
Слова, что сказаны,
что начертаны
и прожиты,
определят меру твою:
взвесят и выверят
каждый вздох.
Дадут ответ
и решат -
кто ты есть.
Слова найдут,
куда бы не укрылся,
всегда застанут врасплох. -
Станешь для них диковиной
и преломившимся отражением:
игрой воображения и воли -
отраженьем в своём зрачке.
Словно вождь на пиру,
как усопший на тризне,
ты - средоточие для них,
и среди них ты - никто...
Тень случайных созвучий,
заплутавшее отголосками эхо...
Но в потёмках судеб
и душ
они - луч надежды,
и посланники Света:
твои ангелы- хранители,
утешители на все времена,
до последнего вздоха.
Отражения
Что найду в отражении моём?
В отражении,
начертанном в небесах,
или записанном на страницах книги...
Промелькнут тысячи лиц,
среди десятков тысяч дней
освящённых радостью
и отягощённых печалью.
Узнаю ли в них себя
и назову ли отражения именем своим?
Что в них открою
и обрету ли в открытом родное?
Впитаю аромат хлеба
и негу молока
посреди скошенных трав?
Объемлю полёт пчелы
под звон лучей
предзакатного солнца? -
Я не знаю...
Но я верю,
что увижу по ту сторону отражений
тех,
кого стремлюсь встретить,
ради кого возжажду открыть сердце,
распахнуть душу,
устремляясь в объятья
так,
что снова обрету крылья.
Не земные
и не эфирные -
крылья самой Вечности,
имя которым:
Везде и Всегда.
Сущий
В печали и радости
звучат хоралов крылья,
что ловят нить дыхания
и сердца тихий стук.
На мелочах земных
и в повседневной речи
они парят,
как пчёлы над цветком.
В снов глубину,
в сумбур неясных чувств
и грёз мозаику
они уходят стаями китов,
поющих песню
первородства моря.
И власть отчаянья, и боль известна им:
