— Что-то в этом роде, Рихард, — засмеялась Эльга.
— Прекрасно, тогда тащите сюда вашего политического вундеркинда.
Эльга дружески кивнула ему и, уходя, сказала:
— Где стоят напитки, вам известно!
Зорге не торопясь поднялся и подошел к письменному столу посла. Открыв лежавшую на нем папку, пробежал глазами ее содержимое, не представлявшее, впрочем, большого интереса, затем просмотрел записи в календаре, но не обнаружил также ничего существенного. Да он и не ожидал увидеть тут что-либо важное.
Налив в чайную чашку рому, Зорге сел в кресло и осмотрелся. Кабинет был обставлен не без роскоши. Портрет Гитлера, висевший над столом, привлекал внимание, так как был выполнен в масле чересчур яркими красками.
Вошел посол в сопровождении Эльги. Он был чуть ли не на голову ниже жены и старался сгладить эту неприятную для него разницу, вытягиваясь до предела, словно бравый солдат на смотру. Сердечно поприветствовав Зорге, Отт присел к столику и попросил супругу распорядиться насчет чая.
Пока накрывали столик, он болтал о погоде, о твердой ценовой политике японских друзей, о планируемых культурных мероприятиях в посольстве.
Когда они остались одни, посол уселся поудобнее и перешел к делу:
— Дорогой Зорге, происшествие с Бранцем зашло слишком далеко.
— Я полностью с вами согласен, — ответил Зорге. — У меня тоже сложилось впечатление, что Бранц зашел слишком далеко. Я никому не позволю оскорблять женщину в своем присутствии.
— О какой даме идет речь? — с интересом спросила Эльга. — Эта версия для меня нова. Я думала, что причиной скандала явились политические разногласия.
— Наш дорогой Зорге, — пояснил посол, — насколько это и тебе известно, не любит слишком четких определений. Бранц утверждает, что это была чисто политическая разборка, Зорге же говорит: спорным объектом стала некая дама.
— Так что же это за дама? — настойчиво повторила Эльга.
Посол пожал плечами и заметил:
— Видимо, это была очень красивая женщина, зная вкус Зорге.
— Это была фрау Шварц, Мартина Шварц, — пояснил Зорге, наблюдая с видимым удовольствием за смущением Эльги и удивлением посла. — Но она совершенно другая, нежели о ней идут разговоры, — сразу же добавил он.
— Будем надеяться, — произнес посол почти весело.
— Еще хуже, чем молва о ней? — уточнила Эльга.
— А вы убедитесь сами, — предложил Зорге.
— Вы это говорите несерьезно, Рихард, — отреагировала она с явным неодобрением.
— Я ее приведу как-нибудь, когда приду на чай, чтобы представить нейтрального свидетеля абсурдности обвинений этого Бранца. Или же оставить его заявления без ответа?
