Ж прозвучало куда мягче привычного, так что у нее получилось что-то вроде «жьу».
— Ты будешь со мной заниматься? — спросил я. — Нам же нельзя общаться, чтоб я сдох!
— Некуда деваться, — гирванка пожала широкими не по-женски плечами. — Запоминай. Потом выключай свой прибор и слушай, что говорят другие… кайтериты, шавваны, вилидаро, все подданные Гегемонии. Лови знакомые слова, такие как «ду» — это будет он, «ку» — это будет она, «фра» — это будем мы, «бшел» — это будут вы, «дун» — они женского рода, «кун» — они мужского. Повтори, и помни, от того, как ты это выучишь, зависит твоя жизнь.
Етайхо больше не изображала «простую девушку», которая «всю жизнь работала в поле», и мне до смерти хотелось спросить, кто она, и почему так заинтересована во мне. Но я понимал, что сейчас не время, я повторял незнакомые слова, и она одобрительно кивала или поправляла, когда я ошибался.
«Тси» — этот или эта, или это, «пзи» — тот, та или то…
Голова моя болела все сильнее и сильнее, но я терпел, намереваясь держаться до последнего. Котик лежал рядом, слушал нас, пошевеливая ушами и мурлыкая, и от его тела шло одобрительное тепло.
* * *
В этот раз мы работали в городе большой компанией, ломали внутренние перегородки в одном из «домов». Орудовать приходилось тяжелыми ломами в каменной пыли, ворочать тяжеленные обломки, потея и задыхаясь.
Но хуже всего меня донимал голод, ставший нестерпимым, хотя на завтрак нам выдали обычную порцию питательной слизи.
Но мое тело, судя по всему, дошло до крайней степени истощения, и я мог думать только о еде. Я вспоминал в деталях все самые знатные пирушки, на которых только побывал, и мне представала череда соблазнительных образов.
Забыл даже выключить переводчик, и что странно, он работал как обычно.
День рождения лучшего друга Васяна, нам по три, и салат оливье кажется самой вкусной на свете штуковиной, и хочется выковырять все до единой горошины и съесть их, и кусочки моркови, и колбасы, нарубленное мелко яйцо, и слизывать майонез, и все это несмотря на то, что брюхо набито до такой степени, что даже смеяться неудобно, не то что ходить!
Мы с пацанами на первом курсе взяли пива, и купили вяленой рыбы на рынке… подобной я с тех пор не едал — сочная, мягкая, прямо истекает жиром, в каждой икра, чуть солонее остального, и зернышки ее хрустят на зубах, и плавники можно обсасывать, и пузырь обжигать, и хребет обсасывать… кайф!
Юля первый раз приготовила семейный праздничный обед, все сама, и вышло у нее офигенно — обычная говядина, потушенная в оранжевом соусе, о составе которого я побоялся спрашивать, не только размягчилась, но и пропиталась пряным, возбуждающим привкусом, так что каждый кусок я заталкивал в себя с остервенением, заедал гарниром из жареной картошки, а жена смотрела на меня и смеялась, и ее мне тоже хотелось съесть, ну или хотя бы облизать!
