Да, ворота запирают снаружи, их не выломать, и замок взять если только пушкой.
— Есть люк вон в той каморке рядом с туалетами, — я мотнул головой уже в другую сторону. — Открывается в заброшенный коридор, а тот выводит в главный, по которому нас привезли. Двести метров, и стоянка транспортеров, которую никто не охраняет; нужно захватить один, и рвануть к выходу на поверхность.
— А бриан будут смотреть, как мы удираем, и аплодировать? — Фагельма все еще сомневалась, но по крайней мере она не послала меня сразу, и это уже хорошо.
— А мы их отвлечем, — я ухмыльнулся. — Если идти в город, там есть рабочий фильтр… Сам его очищал. Я знаю, как заткнуть его так, чтобы он взорвался, и вся система фильтрации накрылась.
Да, нас заставляли работать, набивали голову чепухой, держали взаперти и плохо кормили. Но все это время я изучал подземелья, каждый уголок, каждый поворот, механизм и тоннель, поскольку знал, что рано или поздно это пригодится.
И теперь, когда бриан начали нас расстреливать, настало время пустить накопленные знания в ход.
— Ну… может сработать? — Фагельма шмыгнула носом. — Что ты хочешь от меня?
— Расскажи остальным десятникам… кроме Равуды… и попроси их о молчании. Понимаешь, дело такое, если разболтаем, то ничего не выйдет. Завтра обсудим вместе.
— Годится, — она протянула мне ладонь, твердую, мужскую, и я хлопнул по ней.
Через мгновение я остался один, и торопливо выключил переводчик, убирая головную боль, за эти пять минут ставшую почти нестерпимой. Увидел, как Фагельма отправилась к Иррате, сутулому вилидаро, и как тот бросил в мою сторону неприязненный, подозрительный взгляд.
Нет, не стоит тут торчать… и я отправился в спальню.
На койке там обнаружился довольный жизнь Котик, при виде меня радостно замурлыкавший.
— Опять ты? — спросил я. — Увидят хозяева — опять стрелять начнут. Ну хоть жив.
На плечо мне легла чья-то рука, я вздрогнул и повернулся, чтобы увидеть зеленоватое лицо Етайхо. Она сказала что-то, я потряс головой, показывая, что не понимаю, и неохотно потянулся к выключателю.
Котик на гирванку не отреагировал, словно не заметил ее.
— Что? — спросил я, морщась от вернувшейся головной боли.
— Я вижу, как тебе плохо, — сказала Етайхо без предисловий. — Пора учить язык. Переводчик реагирует на первое слово во фразе, и если вставлять в нее слова на другом языке, то он не успеет переключиться… вот слушай меня, «ты» будет на общем звучать как «бел», а «я» как «жу».
