— Клево как! — рядом тут же объявился Макс, потянулся Котика погладить.
Тот недовольно дернул шкурой, но коснуться своей спины позволил, и даже потерпел минуту — обычно он чужих к себе не подпускал, но для моего раздолбайского друга делал исключение, наверняка чуял истинное добродушие. А потом деловито улегся и посмотрел на меня очень выразительно — чего ленишься, а я к тебе пришел, так что давай, чеши меня!
Вот он, кровавый режим мелкого мохнатого тирана! Пришлось подчиниться.
— И зачем ты приперся сюда? — говорил я, почесывая тугое теплое пузо. — Еды тут нет. Ничего интересного. Нас того гляди убьют. Иди обратно на линкор, там тепло и светло, и столовые… — тут я вспомнил кормежку на «Гневе Гегемонии», и невольно сглотнул. — Иди, а? Только пропадешь тут.
Котик слушал меня, довольно хрюкал и что-то думал в шерстистой башке.
А затем прозвучал сигнал к вечернему построению, и мне пришлось с кровати встать. Я натянул полевые ботинки, которые ухитрился раздолбать в этих гнусных подземельях, и заковылял за остальными.
— Сиди здесь, — бросил я зверю через плечо, и он ответил новым хрюком.
На плацу нас ждала вечерняя перекличка и «проповедь» от Шести Гор, как обычно.
— Возрадуйтесь же вести благой… — начал он, когда мы выстроились, но тут же осекся, золотистые глаза его, обращенные в сторону нашего дверного проема, стали как донышки от чайных чашек.
Я бросил туда быстрый взгляд, и обнаружил на пороге Котика, деловито лизавшего собственную задницу.
— Что сие за мерзость?! — завопил Шесть Гор с интонациями тонкодушевной дамы, обнаружившей у себя на кухонном столе мышь.
Котик поднял голову, и одарил бриан надменно-презрительным взглядом.
— Паразит шерстистый, богохульной оторопью насыщенный аки тварь смрадная! — продолжил истерику Шесть Гор. — Убить его! Сокрушить немедля! — жрец почти визжал.
— На землю! Все! — рявкнул узкоглазый Пять Листьев, и мы дружно выполнили приказ.
Я шлепнулся на пузо, ушиб локоть, но не обратил на это внимания, поскольку над плацем раскатилась очередь. Пули засвистели над головами, принялись рыть стены у входа в нашу спальню, несколько залетели внутрь.
Котик вскочил, зашипел и побежал в сторону, сначала по полу, затем по стене.
— Убить! Убить! — верещал Шесть Гор, и Пять Листьев вел автомат за зверем.
Когда тот неожиданно сорвался на пол, сердце во мне оборвалось и замерло — неужели убили? Я начал подниматься, готовясь броситься на бриан, придушить голыми руками узкоглазую тварь.
