Я услышал приближающиеся шаги, торопливо закрыл люк и вернулся к мотору.
— Это должно быть твое, — сказал конвоир, кидая на пол рюкзак: точно, мой, видны подшитые и расширенные для удобства лямки. — Оружия там нет, можешь брать, что нужно. Только быстро!
— Но как вы поняли? — удивился я.
— По запаху! Быстрее! — и бриан угрожающе повел автоматом.
Я торопливо принялся расстегивать рюкзак, а в голове моей закопошились мысли. Ходил он недалеко, и это значит, что отобранные у нас шмотки хранят прямо тут, в концлагере… единственное подходящее место должно быть за вечно закрытой дверью, что справа от караулки.
Интересно, автоматы тоже там? И какой замок на этой двери? Надо приглядеться.
Черно-белый пингвин обнаружился на своем месте, и я с нежностью погладил его. Цела игрушка, и к ней можно забрать энциклопедию, чтобы полистать в свободный момент.
— Это что, тоже инструмент? — в голосе конвойного звучало подозрение.
— Инструкции по ремонту всего на свете! — буркнул я. — А вот инструмент!
Набор отверток недоверия у бриан не вызвал, и я принялся за дело — перекрыть воду, разобрать насос, посмотреть, где что забилось, что вышло из строя, покопаться в запасных деталях, которые мне принесли аборигены, найти нужные прокладки, без них канализацию нигде не наладить, даже в далеком космосе. Справился я быстро, и едва закончил, как ожили динамики, давшие сигнал к построению перед ужином.
Конвойный заторопился, проследил, чтобы я убрал отвертки в рюкзак, а вот про энциклопедию не вспомнил. Так что когда я занял место в строю, чтобы получить банку слизи, один карман у меня оттопыривал пингвин, а другой оттягивал увесистый томик в кожаном переплете.
С едой в руке я вошел в нашу спальню, и обнаружил, что все на месте и смотрят на меня: двенадцать пар глаз, полных недоверия, опаски, сомнения, а некоторые даже и враждебности.
— Что? — спросил я.
— Слушай, Егор, тут такое дело, ха-ха… — начал Макс. — Не знаю даже, как сказать.
— Ты должен объясниться, десятник! — влез Билл. — Вообще! И все такое!
— Не лезь вперед старших, ага! — осадила его Юнесса, и американец обиженно нахмурился, пожал губы куриной жопкой.
Очень интересно. Это что тут творится?
— Ты должен нам рассказать… о чем с тобой тот длинный бриан разговаривал, — продолжил Макс.
Меня уже спрашивали об этом, но я отбрехался, заявив, что меня просто допросили. Естественно, я не упомянул, кто именно почтил нас визитом, а то бы это вызвало настоящий шквал любопытства.
