— Опять? — спросил я, выковыривая из стены особенно неподатливый кусок земли.
Меня, когда я разговариваю, никто не слышит, так что могу хоть орать, для всех вокруг я буду лишь беззвучно открывать рот.
— Ну да, — судя по голосу, Юля улыбнулась. — Но что еще они могут сказать? Эх, ты…
Она врач, она понимает, о чем говорит.
— А давай устроим секс по телефону, — предложил я. — Дело такое, соскучился я. Ужасно.
— Ты что, Егор! Нельзя же так!
— Можно, — я не мог ей сказать, что обычного секса нам с ней не светит, что я скорее всего, отдам концы в подземном городе на чужой планете, сдохну от усталости и недоедания. — Нам все можно… Где это будет? В нашей спальне?
— Нет… — она помолчала и вдруг хихикнула, точно маленькая девочка. — В фонтане. Площадь Ленина.
Ого, вот это фантазии у моей жены! Фонтан в центре города!
— Хорошо… — я дернулся, поскольку мне врезали палкой по спине, и даже вроде задвигался быстрее, но на самом деле не обратил на удар внимания. — Ты стоишь в фонтане в мокрой майке и шортиках… тех, красных… майка облепила твою грудь, я вижу твои соски…
— А ты идешь по воде, совсем голый, улыбаешься мне и смотришь только на меня…
Интересно, если тиззгха слушают сейчас наш разговор и понимают, что они думают? Наверняка, что мы оба безумны! Пересказывать друг другу сценарий публичного совокупления… интересно, у других рас встречается такое извращение или мы, люди, тут отличились?
— Я обнимаю тебя и сжимаю твою попу… — продолжил я, — крепко сжимаю…
— А я целую тебя и трусь об тебя всем телом, — не отстала от меня Юля.
У меня в голове что-то щелкнуло, и я словно на самом деле перенесся в фонтан на площади Ленина. Увидел тополя сквера, крышу драмтеатра за ними, ощутил, как волосы Юли щекочут мне ухо, вкус ее губ, сладких-сладких, как лесная малина, напрягшиеся ягодицы под ладонями.
Наверняка у меня вновь заглючил переводчик, но меня не волновало даже то, что если так, то в следующий момент моя голова может лопнуть. Все было совсем не так, как в той галлюцинации с Сашей Грей, там царил болезненный, яростный экстаз, тут же — интимная нежность.
Я слышал шепот любимой жены, обнимал ее, и мы проникали друг друга не только телами, но и эмоциями, и разумом. Я рассказывал, как снимаю с нее одежду, целую ее туда, куда ей хочется, а она сообщала, что при этом чувствует, и как мурашки бегут у нее по спине, и как огонь разгорается в паху, и как ей со мной хорошо.
Откуда у моего изнуренного, избитого тела берутся силы на эрекцию — я не понимал. Головной боли я не ощущал, и судя по всему дело было все же не в переводчике, а наших с Юлей чувствах, которые могли создать общую для реальность, пусть даже она на Земле, а я не пойми в каком углу космоса.
