Он развернулся и вышел из караулки, оставив меня в состоянии полного обалдения.
Но не расстреляли, палкой не избили, уже хорошо.
* * *
Два дня я ходил в город и работал там в одиночку, чистил фильтры, но на третий лафа кончилась.
После завтрака нас построили в колонну и погнали по туннелям, ничего не объясняя. Вскоре мы очутились в тупике, где были неаккуратно свалены лопаты и ломы, в ряд стояли несколько тачек на колесах.
— За дело, — велел узкоглазый конвоир. — Этот проход нужно расширить и продолжить. Кто будет лениться… — и он многозначительно помахал палкой.
Мне досталась лопата, старая, с разболтанным черенком и тупым, погнутым лезвием. Вонзив ее в твердую землю, я понял, что оставлю в этом душном, темном тоннеле все силы, что еще сохранились в теле.
На одной питательной слизи долго не протянешь.
Мозоли я заработал примерно через полчаса, и одну из них почти тут же сорвал. Попытка разглядеть пораненную ладонь закончилась тем, что мне на плечо обрушилась палка, рука повисла точно плеть.
— Работай! — рявкнул на меня бриан.
Я злобно глянул на него, и снова взялся за лопату, черенок которой быстро окрасился кровью.
Я пыхтел и хрипел, хватая воздух ртом, выгребал землю и отбрасывал назад, где ее грузили в тачки и увозили. Неподалеку Дю-Жхе орудовал ломом, лицо его блестело от пота, я слышал с разных сторон поскуливания и стоны, и понимал, что остальным пришлось в предыдущие дни хуже, чем мне.
Они занимались чем-то подобным, а я гаечки крутил.
Мы двигались с черепашьей скоростью, туннель удлинялся не по метрам даже, а по сантиметрам. Но конвоиров это не особенно волновало, они не хотели, чтобы мы что-то сделали, они хотели, чтобы мы смертельно задолбались.
В какой-то момент я словно отключился, отступила дергающая боль в изуродованных ладонях, перестал тревожить запах множества немытых тел, жалобы измученных мышц прекратили звучать так громко… И в этот момент я решил, а пропади все пропадом, и напрягся, активируя систему связи тиззгха.
До этого момента я не хотел звонить Юле, находясь в плену, но тут решил, что терять мне все равно нечего.
— Привет, Егор, — сказала она, и голос ее прозвучал светло и радостно, я ощутил, что на меня повеяло свежестью.
— При-вет, — отозвался как. — Как ты? Как наш ангел? Как мама?
У дочери все оказалось в порядке — насколько у нее все вообще могло быть в порядке. Пришли очередные деньги от ООО «Гегемония», они внесли задаток за операцию и начали к ней готовиться, и врачи говорят, что все должно пройти нормально, что есть шанс на полное излечение.
