Какой-то греческий мудрец сказал, что самая сильная олигархия та, которая имеет демократическую основу. Уважаемое имя Республики может быть так же забрызгано грязью, как и всякая другая форма правления. Простые имена имеют в известное время способность обманывать и вводить в заблуждение не только отдельных личностей, но даже целые нации. В настоящее время необходимо более чем когда-либо остерегаться выводов, которые определяются смыслом какого-нибудь выражения. Сплошь и рядом выражение какое-нибудь имеет с давних пор одно неизменное значение, оно, так сказать, кристаллизировалось, на деле оно может означать совершенно противоположное тому, что оно означало раньше, когда понятие только что возникло. Случается, что значение слов и выражений меняется с неменьшей быстротой, чем значение географических карт, показывающих более или менее быстрое группирование населения на земном шаре.
Англия и Франция имеют преимущество в том, что обе обладают «Декларацией принципов», признанных всеми. По этой «Декларации» всякая революционная или реакционная попытка может быть судима. Бессмертная Декларация прав человека, объявленная во Франции после Революции 1789 г., совершенно сходна в своем основании и в подробностях с нашими английскими хартиями, хотя декларация появилась на несколько столетий позже. Вот то общее, что связывает эти две нации, столь различные во многих отношениях. И для каждой из них декларация составляет большую силу, так как они могут всегда обратиться к этим принципам, руководящим национальной жизнью; правила и поучения, заключающиеся в них, не могут безнаказанно быть нарушены какими-нибудь порочными министрами или тщеславными политиками.
Когда у народа нет гарантии в лице декларации, тогда не имеет значения название, которое правительство дало себе. Оно рискует подпасть под тираническое и деморализующее влияние какой-нибудь отдельной личности, группы богатых людей или военной диктатуры. Тогда, видя себя одураченным, оскорбленным и понимая, что такое положение вещей недопустимо, народ в конце концов видит, что ему недостает Великой Хартии, или Декларации прав, торжественно признанной всеми, к защите которой всегда можно обратиться.
Я нахожу, что в наше время придают слишком много значения названиям, которыми именуются различные правительства Европы и всего мира. Существенное значение имеют единственно только принципы, на которых основана внешняя форма правительства, и о каждой нации можно судить по тому, соблюдает ли она эти принципы, или нет. (Storm Bell. April 1900).
