Во время нашего пребывания в Ливерпуле, я посещала иногда городскую больницу – огромное здание, мрачное и тоскливое. В большой палате поставлены в два ряда кровати, занимаемые совсем молоденькими девушками; одна кровать, занимаемая какой-нибудь больной постарше, стоит отдельно. Как-то я пришла туда. По обыкновению я прочла несколько текстов из Евангелия, а затем обратилась со словами утешения к тем, кто хотел меня слушать. Чтобы выйти из палаты, мне надо было пройти мимо кровати одной больной, которой уж немного оставалось жить. Тело ее было истощено ужасной болезнью, а лицо выражало полное отчаянье. У меня составилось о ней ложное мнение, мне казалось, что она, должно быть, очень черствая и ожесточенная. Я хотела пройти мимо не останавливаясь, как вдруг больная протянула руку и схватила меня за платье. Я должна была приблизиться к ней, хотя, признаюсь, в ней было много отталкивающего. Она была страшно обезображена болезнью. Прошлое ее было ужасно. Она погубила много молодых жизней, притесняла и даже тиранила тех девушек, которыми торговала для своей же выгоды. Ей было на вид лет пятьдесят, и большую часть своей жизни она провела на счет несчастных, одиноких сестер своих. Много преступлений лежало на ее совести… Она прошептала, или, вернее, прохрипела: «Скажите, о, скажите, для меня уж нет больше надежды? Я могла бы теперь вынести всё, всё самое ужасное, но, прошу вас, скажите, есть ли еще хоть малейшая надежда для меня?» Нечего говорить о том, каков был мой ответ. Может быть, слезы сказали больше, чем слова. «Придите ко мне все вы, которые на краю мира!» – «Да, обратите ваш взор на Него, не отрывайте от Него ваших глаз до последнего вздоха. О да, и для вас есть надежда!»
С уст ее сорвался вздох, походивший более на стон, и я услышала: «Спаси меня, Бог мой!»
Я оставила ее. Через несколько часов она умерла.
Что удивительного в том, что эти воспоминания преследуют меня по ночам. Горячая молитва поднимается из глубины сердца моего к Богу любви и милосердия, чтобы у наших апостолов, проповедующих «чистоту жизни», заговорила совесть, и пусть голос ее будет настолько громким, чтобы услышали они его и употребили бы все силы свои на освобождение несчастных невольниц. Найдите же способ, разбейте цепи, снимите оковы! Если же люди эти считают себя неспособными исполнить такую высокую задачу, если они не призваны к этому, то обращаюсь к Тебе, Господь, прошу Тебя, воздвигни рать бойцов из смиренных, бедных, неизвестных, из тех, которым занятия «благотворительными делами» не помешают поднимать раненых и уносить мертвых. Пошли, Господь, силы бойцам, пусть сражаются в этой священной войне с мужеством непоколебимым, пусть жертвуют своей жизнью, своими силами, всем самым дорогим!
