Мы, безусловно, находим, что лишать женщину права быть судимой судом присяжных, когда дело идет о ее чести, есть нарушение английской конституции, и именно той основной части Великой Хартии, где сказано: «Мы не произнесем ни над кем приговора иначе, как по требованию суда равных ему»…
Было бы бесполезным ребячеством отвечать нам, что «Акты о заразных болезнях» относятся только к женщинам, занимающимся проституцией. Неужели воображают, что в Англии есть наивные люди, которые думают, что гарантии английских законов существуют только ввиду преступников? Они существуют также и для невинных, могущих подвергнуться ложному обвинению. Воображают ли, что мы настолько слепы, что не видим возможности для невинной женщины быть обвиненной в силу этого закона? Напротив, вполне ясно, что вопрос о чести женщины принадлежит к тем, которые легче других дают повод к ложным обвинениям.
Без сомнения, богатые и сильные мира сего не будут страдать от того, будут ли судиться судом присяжных случаи, о которых идет речь. Люди, принадлежащие к известным классам общества, не подвергаются опасности быть обвиненными в воровстве – они гарантированы своим богатством, своим положением. Точно так же и женщины, пользующиеся привилегиями богатства и положения, не рискуют быть обвиненными в проституции. Этим, вероятно, объясняется равнодушие, с которым привилегированные классы отнеслись к принятию парламентом «Закона о заразных болезнях». Тем же можно объяснить и настойчивые уверения этих господ в том, что наши опасения лишены всякого основания и что ошибки почти невозможны. Здесь кстати будет привести слова Юниуса: «Законы издаются не для того, чтобы относиться с доверием к тому, что люди хотят сделать, а для защиты от того, что люди могут сделать[4]. Действительно, можем ли мы довольствоваться уверениями, что чиновники, которым поручено применять законы, никогда не сделают ошибки? Конечно, нет. Дамы, катающиеся по вечерам в своих экипажах, могут, конечно, быть покойны: их никто не оскорбит. Но женщины из народа – дочери, жены, сестры рабочих – могут ли они быть так же покойны, если им надо выйти в поздний час по делу, а не раз и для оказания кому-нибудь помощи, для какого-либо доброго дела? Может ли быть покойна бедная девушка, сирота или же просто одинокая вдали от дома, от семьи? У нее нет никого, кто бы ее защитил; без родных, без друзей борется она за свое существование, за жалкий кусок хлеба, борется со злобой людской, страдает и терпит, чтобы честно прожить своим трудом. Не подвергается ли она опасности при существовании подобного закона? Бедная и одинокая, ее на каждом шагу могут обвинить в проституции, а тем более, что одна из статей этого закона имеет в виду девушек, живущих «вне семьи», и предписывает особенно строго следить за ними. Если же ее обвинят, то что ей делать? К чьей помощи может она прибегнуть? Существует ли закон, который может ее защитить? Уж не тот ли закон, который обманул ее? В этом случае ей должно принадлежать право обратиться к суду присяжных и ко всем способам защиты, предоставляемым законом.
