Во все времена, особенно в мрачный период, предшествовавший Реформации, были люди в меньшинстве, конечно, вся жизнь которых была протестом против капризного и изменчивого учения церкви относительно женщины. В эпоху Лютера и пуритан это верующее меньшинство протестовало также против узости толкования Св. Писания в этом вопросе. Что должны мы назвать церковью? Это собрание верующих мужчин и женщин, которые во все века сохраняли учение Христа во всей его неприкосновенности, находя разъяснение своих сомнений в любви к истине и к своим братьям. Все эти верующие люди проповедовали равенство мужчины и женщины, равенство всех человеческих рас. Равенство, объявленное Христом, имеет широкие и глубокие основания. Пока этот принцип равенства не будет принят христианством, не будет признан законом и религией, – до тех пор будут продолжаться несправедливость, несчастье и нужда.
У негров в Соединенных Штатах до их освобождения ум и способность до такой степени обострились под гнетом невольничества, что даже наименее просвещенные из них самостоятельно выработали принципы свободы, чего так боятся те, которые обладают всеми привилегиями. Согнувшись во время тяжелой работы на сахарных плантациях, они жадно читали Св. Писание и искали в нем осуждение невольничества. И доказательства, найденные этими бедными неграми, были так ясны и показались настоль опасными их хозяевам, что эти последние из предосторожности запретили всем своим невольникам чтение Библии.
Нужно ли говорить о том, что не Моисей и не апостол Павел открыли им глаза на то, что свобода и равенство представляют для человечества Божественный закон; нет, они поняли это из слов самого Христа. Они углублялись в Его Божественное учение. Точно так же, обращая взор на Христа, взор, обостренный состраданием и внимательным изучением положения вещей, ясно противоречащих божественному идеалу справедливости, молчаливое меньшинство женщин во все времена, но особенно в последние годы пришло к выводам, которые раньше считались бы опасными и революционными.
Французский экономист Бастия, человек мягкого характера, но несколько мрачно настроенный, следующим образом говорит о принципе, царящем в настоящее время в обществе и противоречащем тому, что говорил Христос:
«В обществе существует явление, которое с момента своего возникновения не переставало оказывать огромное влияние на весь общественный механизм. Так будет до того дня, когда явление это исчезнет, если только такой день настанет. В конце концов его влияние может совершенно нарушить общественную гармонию. Я говорю о грабеже. Можно бы думать, что явление это случайно, исключительно, что оно носит проходящий характер и недостойно внимания науки. В сущности же, дело обстоит иначе. В семейных традициях, в истории народов, в материальной и моральной деятельности классов общества, в проектах и планах правительств – всюду грабеж занимает главное место и значит чуть ли не более, чем самая собственность. Проникните в хижину полудикого охотника, в шалаш кочующего пастуха – что поразит вас? Женщина, худая, бледная, испуганная, преждевременно состарившаяся, она одна несет все заботы домашнего хозяйства, в то время как муж ее лежит, лениво растянувшись. Что можно тут сказать о гармонии в семье? Сама идея гармонии не существует потому, что здесь сила свалила на слабые плечи всю тяжесть труда, и сколько долгих лет, сколько усилий нужно для того, чтобы цивилизация вывела женщину из этого униженного положения. Грабеж в своей самой грубой форме, грабеж огнем и мечом наполняет мировую историю. И он налагает гнет не только на тело, но и на совесть, на душу, установив то, что казалось невозможным – духовное и умственное рабство».
