* * *
Тишина в комнате продолжалась недолго! Неугомонный Андрюха вскоре притащил откуда-то новую пассию – Марину из Кировограда, кардиолога с тематического усовершенствования. Эта Марина была невысокой, очень милой, очень ладненькой и очень открытой, русоволосой девушкой лет 26, очень «фигуристой» и, так сказать, чрезвычайно аппетитной в плотском отношении. Марина эта была в разводе, с маленьким ребенком, который остался в Кировограде у бабушек. По идее, она, как и Лена и Зоя, тоже была «в поиске», но с Андрюхой они выходили, что называется, пара – он на неё «запал» и она на него «запала», хотя и тут он наверняка наврал про погибшую в ДТП жену. Но кто не врёт девушке – тот не спит с нею. Нам с Айвеном оставалось лишь завидовать беспринципному коллеге и сокрушаться по поводу несовершенства человеческой природы вообще, и «бабы-дуры» в частности. Хотя Марина была очень свойской и компанейской, её присутствие в комнате, в которой лежали могильные плиты Привеса и Синельникова, не способствовало моему прогрессу. К счастью, в её комнате на четвёртом этаже жила одна «мёртвая душа», а третья койка постоянно пустовала. Поэтому Андрюха вскоре переехал к Марине, а Айвен уехал на длительный срок к себе в Симферополь, намереваясь приехать только к самому окончанию за сертификатом. Сложились условия, о которых я мог только мечтать – я остался один!!! Андрюха забегал иногда, отхлебнуть тайком из бутылки, которую он прятал в моих вещах – Марина усиленно кормила К. украинской кухней, по части которой она была абсолютным экспертом… но держала в трезвости, и чуть что, мгновенно появлялась, грозно подбоченясь на пороге нашей комнаты и тут же загоняла бедного Андрюху «в стойло». Чутьё у неё было феноменальным, а характер железный. – И на что только не пойдёт настоящий мужик ради хорошей эякуляции… Итак, на протяжении почти 4 недель, до второй декады апреля, я мог, наконец, посвятить себя всего учёбе! Овладение нейрохирургией шло семимильными шагами. Конечно, 4 месяца для этого – очень и очень мало, но у меня уже было тематическое усовершенствование по нейротравме в 1992 году, и я сам давно оперировал. Плюс, я всегда был чрезвычайно способным к обучению, хватал на лету, и, если не выбился в институте в отличники, то только по причине лени, разгильдяйства и пассивности по комсомольской линии. Теперь же этих препятствий не существовало, я твёрдо знал, чего хочу и как этого добиться. Моя учёба шла к завершению семимильными шагами, и очень скоро в галактике нейрохирургов должна была ярко вспыхнуть ещё одна звезда!
