Это – первая духовная трагедия роста, и от принятого решения зависит весь ход дальнейшего развития и поступков.
Кулисы жизни раскрылись и для Варвары. Она видела две группы: одна – богатые и сильные – имела все орудия для успеха; другая их не имела и могла лишь нести поражения. Поняв, вначале смутно, идею борьбы, но ещё не значение её, Варвара стремилась примкнуть к «партии силы», овладеть образованием – её орудием, как ей казалось, – и иметь «лучшую жизнь». Но жила она «на другом берегу»: Нахаловка – безмолвно, но неумолимо – грозила ей сравнениями, показывала выводы. К тому же и «партия силы» не спешила заключить её в свои объятия. Даже и Мила, дружелюбная в классе, выйдя из гимназии, сейчас же забывала о Варваре.
Прошло три года, прежде чем Мила пригласила Варвару в «Усладу», но и это приглашение не было её собственной инициативой.
– Смешно, – как-то раз сказала Мила за обедом, – Бублик знает французскую грамматику наизусть, все слова, диктант пишет без ошибки – я у неё всегда подглядываю трудное слово, – а говорить не умеет. И она так боится на уроке разговора, так боится, что у неё сердце стучит. Мне кажется, я даже сама слышу, как оно у ней стучит. А сегодня у ней стучали зубы. И вот мадемуазель Руайо спрашивает: что это за шум?..
– Ну, не храброго же десятка эта Бублик, – засмеялся генерал. – Чего же она так боится?
– Она боится плохой отметки. Мадемуазель Руайо говорит, что у ней «нет произношения».
– А другие девочки боятся?
– Нет. Но потому, что они – «другие». А Варю могут исключить за плохую отметку, ей так сказали.
– Но почему?
– Она не годится для гимназии, потому что она очень бедная. Даже калош нет, ботинки грязные. Классная дама прямо устаёт с ней возиться.
Тут в разговор вступила тётя Анна Валериановна. Почему бы Миле не пригласить эту девочку в «Усладу» для практики во французском разговоре? Она могла бы приходить по праздникам и час-другой проводить с мадемуазель Лаверн наверху, в её комнате.
– Право, это было бы хорошо для мадемуазель Лаверн, – согласилась и мать Милы, – без дела мадемуазель скучает.
Когда Мила передала Варваре приглашение, та испугалась.
– Не могу… Я не могу к вам ходить, – прошептала она, оглядываясь.
– Почему не можешь?
– Боюсь.
Миле пришлось долго настаивать, пока Варвара открыла «секретную причину»: при приёме в гимназию начальница запретила ей «ходить в гости».
– Да ведь это наш дом! – удивилась Мила. – Как она смеет у нас распоряжаться!
