Все знают притчу о Вечном Жиде. Но мало кто знал правду о вечном испанце. И Дон Диего будет делать всё возможное, чтобы это оставалось так и дальше.
Когда-нибудь этого мира не станет. Как не станет Источника, дарующего конкистадору его мнимое кровавое бессмертие.
Тогда ему придётся дать ответ за всё. А до тех пор — ему остаётся лишь с трепетом ждать, опустошая бокал за бокалом…
Решение не было оригинальным, но было логичным. Приняв его в который раз, Диего должен был хотя бы на время успокоить совесть и забыться.
Осушив очередной бокал Шато Лафитт, он развалился в кресле и вскоре задремал. Ему снова снились кошмары…
Есть люди, которым для принятия верного решения требуются часы, дни или годы. Дону Диего потребовались целые столетия.
Содеянного не вернуть, но пока ты жив, дышишь и бьётся сердце — остаётся и шанс на раскаяние и искупление. Лучше поздно, чем никогда.
Для того чтобы стать другим человеком, не обязательно идти на баррикады и менять мир: достаточно изменить ход своего мышления и принять правильное решение. Люди не всегда говорят мудрые вещи, не всегда совершают значимые поступки. Иногда они просто сидят за столом, завтракают, размышляют, и в это самое время их судьбы необратимо меняются.
Кажется, это когда-то сказал Чехов? Не важно.
Рубикон перейдён. Странствия конкистадора окончены. Диего Хименес мёртв. Уже точно. И, в то же самое время, в отдалённом и тихом монастыре другой человек, уставший от жизни, но обретший веру, начнёт новую жизнь с новым именем. Теперь он будет стареть, а власть бесов Источника не будет иметь над ним силу…
Недавние события наделали много шуму. Конечно, любое происшествие порождает домыслы и пересуды, но дело не в том, получится ли в конечном итоге отразить все нападки.
Важнее другое: эти люди что-то подозревают. Так или иначе — он привлёк к себе ненужное внимание; а мир устроен так, что только дай повод — и люди уже не отстанут. Всегда найдутся охочие до сенсаций журналисты, поборники различных идеологий и просто любознательные или психически нездоровые личности, которые налетят, словно саранча, не дав спокойной жизни.
Неопровержимых доказательств здесь не требуется: достаточно обоснованных подозрений.
Так что же теперь? Бежать, как и прежде, когда всё начиналось так хорошо; или — оставить всё как есть и будь что будет?
Ведь, в сущности, ему хотелось от жизни так мало: просто жить тихо, спокойно и незаметно, наслаждаясь безмятежным существованием до той поры, пока это возможно. А музей позволял бы держать под руками то, что дорого и памятно или, так или иначе, неразрывно с судьбой Дона Диего: можно было бы рассказать людям ту правду, которая им неизвестна, испытать от этого моральное удовлетворение.
