Я уже выключил свет, когда в соседней комнате настойчиво зазвонил телефон. Я выпрыгнул из кровати скорее в полуспящем, чем в полупроснувшимся состоянии. Еще минута – и я бы провалился в сон, не услышав звонка. Был час ночи, в тот вечер я ужинал со Свигги Моррисоном в его клубе.
– Алло!
– Это ты, Банни?
– Да… это ты, Раффлс?
– То, что от меня осталось! Ты мне нужен, Банни, и прямо сейчас.
И даже по телефону я смог различить в его голосе дрожь от страха и волнения.
– Что стряслось?
– Не спрашивай! Никогда не знаешь…
– Я сейчас же приеду. Ты еще здесь, Раффлс?
– Что такое?
– Ты меня слышишь?
– Да-а-а.
– Ты в Олбани?
– Нет, нет, у Магуайра.
– Ты мне ничего об этом не говорил. А где живет Магуайр?
– На Хафмун-стрит.
– Я знаю, где это. Он сейчас с тобой?
– Нет, еще не пришел… и я пойман… в ловушку.
– Пойман?!
– В ловушку, которой он так хвастался. Поделом мне! Я не верил ему. Но я все-таки попался… все-таки… попался!
– Он же сказал нам, что ставит ее каждую ночь! О, Раффлс, что она собой представляет? Что мне делать? Что принести?
Его голос становился все слабее, а теперь ответа не было вообще. Снова и снова я спрашивал Раффлса, слышит ли он меня, но единственным звуком, который раздавался в ответ, был лишь низкий металлический гул телефонной линии. И затем, прижимая к уху трубку и оставаясь в безопасности своих четырех стен, я услышал на другом конце провода одинокий стон, за которым последовал страшный грохот падающего тела.
Ослепленный паникой, я ринулся обратно в спальню, кое-как натянул на себя мятую рубашку и вечерний костюм, лежавшие там же, где я их оставил. Но я так же слабо отдавал себе отчет в том, что делаю, как и в том, что собираюсь делать дальше. Уже потом я обнаружил, что повязал новый галстук, причем гораздо более аккуратно, чем обычно. Помню, что тогда я не мог думать ни о чем, кроме Раффлса, угодившего в некую дьявольскую ловушку. Я представлял себе скалящееся чудовище, которое подкрадывалось к бесчувственному телу, чтобы нанести смертельный удар. Должно быть, перед уходом я по привычке бросил взгляд в зеркало, но в тот момент внутреннее зрение победило внешнее, и вместо своего отражения я увидел устрашающую фигуру знаменитого боксера Барни Магуайра, за которым водились и хорошая, и дурная слава.
