– Ты имеешь в виду – под своим именем…
– И по собственной воле. Друг мой, возможно ли, что ты не понял, что я сделал с сотней, которую мы украли!
– Я знал, что ты собираешься с ней делать, – сказал я. – Но не был уверен, что ты на самом деле отправил больше, чем те двадцать пять, которые отправил в качестве своего вклада.
Раффлс резко поднялся со стула.
– И ты думал, что я заплатил тот взнос из краденых денег?
– Естественно.
– Под своим именем?
– Так я подумал.
Раффлс какое-то время смотрел на меня с непроницаемым выражением лица, а затем перевел взгляд на большие белые цифры над трибуной.
– Мы можем посмотреть на игру, – сказал он. – Довольно трудно увидеть счет отсюда, но мне кажется, что новый игрок вышел на поле.
Мы с Раффлсом заинтересовались одной небольшой свадебной церемонией, которая должна была быть проведена в скором времени. Невеста жила уединенной жизнью с не так давно овдовевшей матерью и братом, страдающим от астмы, на плодородной, почти незаселенной земле на берегу Мола. Жених был преуспевающим отпрыском, выросшим на той же земле, которая кормила многие поколения обеих семей. Свадебные подарки были настолько многочисленны, что заполнили несколько номеров прибрежной гостиницы Мола, и их ценность заставила обратиться к страховой компании в Чипсайде, специализирующейся на возмещении пострадавшим от ограблений. Я не могу сказать, как Раффлсу удалось получить всю эту информацию. Знаю только, что все эти факты подтвердились в каждом конкретном случае. Я не был глубоко заинтересован в этом деле, поскольку Раффлс заверил меня, что это «работа для одного человека» и, естественно, имел в виду себя. И вдруг в одиннадцать часов наши планы были перевернуты совершенно неожиданным приглашением Раффлса выступать за английскую команду во втором испытательном матче.
В одно мгновение появился шанс для моей криминальной карьеры. Прошло несколько лет с тех пор, как Раффлс служил своей стране в этих матчах. Он и не рассчитывал, что его вновь позовут участвовать, и его удовлетворение было чуть меньше, чем его смущение. Матч должен был пройти на «Олд Траффорд» в третий четверг, пятницу и субботу июля, а наше дело было запланировано на вечер четверга, в ночь свадьбы в Восточном Молси. Раффлс стоял перед выбором, которому из двух занятий отдать предпочтение, и в этот раз я помог ему сделать свой выбор. Я уверил его, что в Суррее, во всяком случае, я вполне мог бы занять его место. Более того, я сразу же настаивал на своем предписывающем праве и на его патриотическом обязательстве в этом вопросе. Ради страны и ради меня я умолял дать мне шанс, и на этот раз мои аргументы убедили его. Раффлс отправил телеграмму с согласием за день до начала матча. Затем мы поспешили в Эшер, и он показал мне обходной путь, которым я должен был воспользоваться следующей ночью. В шесть вечера я получил последнюю из многочисленных инструкций из окна вагона-ресторана.
