Стоило принцу выйти, как заговорщики сообща накинулись на него, дабы задушить голыми руками, раз уж он не мог умереть ни от стали, ни от яда благодаря кольцу, подаренному его бедной матерью. Но Андрею крепости и проворства было не занимать. Видя такое подлое предательство, он стал защищаться с невероятной силой и громко кричать. С окровавленным лицом он все-таки вырвался из смертоносных объятий заговорщиков, оставив в их пальцах клоки своих белокурых волос. Несчастный попытался вернуться в опочивальню за оружием, дабы отразить нападение, но нотариус Никколо ди Мелаццо уже успел продеть сквозь кольца замка свой нож, как засов, и дверь не открылась. Не переставая взывать к своим приверженцам, моля о помощи, принц вернулся назад. Но все двери оказались заперты и никто не спешил протянуть ему руку помощи, а королева молчала, не выказывая ни малейшего беспокойства оттого, что ее мужа убивают.
Между тем, кормилица Изольда услышала крики своего любимого сына и повелителя и, соскочив с постели, подбежала к окну. Монастырский двор огласился ее душераздирающими криками. Злоумышленники испугались шума и, невзирая на тот факт, что окрестности монастыря были пустынны и находился он так далеко от центра города, что вряд ли кто-то мог прибежать на крик, уже вознамерились отпустить свою жертву, когда Бертран дʼАртуа, чье чувство вины за содеянное было острее, чем у других, вдруг воспылал адской яростью – обхватил принца руками и после отчаянной потасовки повалил на землю, а потом за волосы вытащил на балкон, выходивший в сад, и, прижав ему грудь коленом, позвал:
– Ко мне, бароны! У меня есть чем его удавить!
Он накинул несчастному Андрею на шею длинный, шелковый с золотом шнурок, хотя тот и отбивался, насколько хватало сил. Но Бертран быстро затянул петлю и при содействии остальных заговорщиков перебросил принца через перила, так что он повис между небом и землей и висел до тех пор, пока не умер. Роберт Кабанский, заметив, что граф Терлицци отводит глаза, чтобы не видеть ужасающей агонии умирающего, вскричал повелительно:
– Что же это вы отлыниваете, любезный зятюшка? Шнурок длинный, всем есть за что схватиться. Нам нужны сообщники, а не свидетели!
Почти тотчас же конвульсии умирающего прекратились, и они сбросили труп с высоты трех этажей, а потом открыли все двери в комнате и удалились как ни в чем не бывало.
К этому времени Изольда раздобыла огня и бегом поднялась в покои королевы. Дверь оказалась запертой изнутри, и тогда кормилица стала громко звать своего воспитанника по имени. Ответа не последовало, хотя королева и находилась в опочивальне. Бедная, испуганная и растерянная, кормилица нетвердым шагом прошла по всем коридорам и постучала во все двери, одного за другим поднимая монахов ото сна. На ее мольбы присоединиться к поискам принца монахи отвечали, что какие-то крики они и вправду слышали, но, рассудив, что это дерутся и голосят пьяные или недовольные чем-то солдаты, предпочли не вмешиваться. Изольда продолжала умолять их о помощи и вскоре переполошила весь монастырь. И вот монахи следуют за кормилицей, идущей впереди с факелом. Она спускается в сад, видит на траве что-то белое, боязливо подходит ближе и вдруг с пронзительным криком падает навзничь…
