Зина довольна жизнью. Складывается она у нее легко и просто. Девушка училась, потом пошла работать секретарем директора. Она очень любит танцы, потому что парни наперебой приглашают ее танцевать. Домой она возвращается поздно, усталая и счастливая. Торопливо упав в кровать, Зина, смеясь, думает: «Влюбиться бы в кого-нибудь. Как это бывает? От любви пьянеют… От любви теряют голову. Ой, как глупо…»
Перед девчонкой только-только распахнулась жизнь — и было в этой жизни так много призывных радостей, что она безудержно рвалась навстречу им. Зина будто выкупалась в счастье, за какие-то полгода она поднялась, выправилась.
Как-то на весеннем карнавале в клубе строителей к ней решительно и прямо подошел Володя Молотилов.
— Прошу — один вальс, — и, не дожидаясь Зининого согласия, взял ее уверенной рукой под локоть.
Оркестр только что заиграл вступление, и молодежь жалась у стен, не решаясь начинать танец. А Владимир вывел Зину на пустующую середину большого зала, приосанился, положил свою руку на ее талию. У Зины сразу же уплыл из-под ног навощенный паркет — ее поднял и закружил захватывающий музыкальный вихрь. Чуть-чуть отпрянув на крепкую руку парня, она тонко и безошибочно угадывала его движения. Она чувствовала, что идет легко, красиво, и, откинув назад голову, улыбалась. Когда Владимир после танца провожал Зину к подругам, у ней сладко кружилась голова. Такого с нею не бывало.
— Вы хорошо чувствуете музыку. Мы с вами станцуем еще. Не возражаете?
Зина подняла на парня счастливые глаза и тут же опустила их, — конечно, она согласна. Остаток вечера тек будто в тумане. Вскипали и бились знакомые звуки вальса, и, слушая их, она с трепетом и испугом спрашивала себя: неужели?
Как-то Володя провожал Зину домой. Шли берегом Камы, лежавшей под обрывом в тихом полумраке. Пахло землей, речной сыростью и набухающими почками тополей.
— Зина, — вдруг позвал Володя, — ты устала? Нет. И хорошо. Знаешь, мне хочется поговорить с тобой. По душам. Пойдем на вокзал. В ресторан.
— Поздно уже, — смущенно заметила Зина.
— Да ну, что там, — он сдернул с головы шляпу, хлопнул ею себя по колену. — А хотя бы и поздно. Живем мы один раз. Умрем — выспимся. Не так ли?
Зина не стала возражать — это понравилось Володе. «Не ломака — девчонка что надо», — подумал он.
Они повернули от реки, вышли на Главный проспект и направились в сторону вокзала.
Ресторан был пуст. Только в дальнем углу под чахлой пальмой сидели трое: они курили и громко смеялись. Возле них туда и сюда услужливо шмыгал старичок-официант. Они заняли столик у окна на перрон, Володя сам сходил в буфет и принес три бутылки пива, пирожное, стакан кофе. Потом выпил фужер пива, облизал кончиком языка губы и невесело усмехнулся.
