Зимовала команда Баранова не в одиночестве: встречали промысловиков тульского купца Орехова, вологодского Панова, иркутского Киселева, а на берегах Кенайской губы обосновались охотники якутского купца Лебедева-Ласточкина. Мореходы отправлялись и на открытые Прибыловым острова Святого Павла и Святого Георгия. При таких масштабах добычи калана его численность неизбежно уменьшалась, и приходилось постоянно искать новые места для промыслов. По заведенной Шелиховым традиции промысловики не приезжали на один-два сезона, а основывали постоянное поселение и завязывали торг с туземцами. Так же поступил и Деларов — отправил отряд на юго-запад Кенайского полуострова, где заложил Александровскую крепость.
Баранов продолжил начатое Шелиховым и Деларовым. Он вместе с промысловиками ходил в Кенайский и Чугацкий заливы, вдоль побережья Якутатского залива; в Чугацкой губе встретил чугачей. Чтобы обезопасить себя от их нападений, семерых взял в заложники. Он не первый пытался наладить с ними торговлю — в заливе стоял корабль британской Ост-Индской компании. Баранов познакомился с капитаном Муром, и тот сделал правителю подношение вполне в колониальном духе — прислал индийского мальчика.
Если с чугачами-эскимосами отношения могли перерасти в мирные, то с первой встречи с другим племенем — индейцами-тлинкитами или, как их называли русские, колошами — пришлось занимать оборону. Колошей сторонились даже их соседи, алеуты и чугачи, и старались держаться от них подальше и не вступать в конфликты.
В июне 1792 года тлинкиты ночью напали на отряд Баранова, расположившийся в палатках на берегу залива Нучек. Услышав отчаянный крик часового, Баранов проснулся, схватил ружье и выскочил из палатки. Он увидел, как меж деревьев неслышными тенями скользили странные существа с оскаленными медвежьими и тюленьими мордами. Первыми были убиты алеуты — они беззвучно пали сраженные ударами кинжалов. Баранов выстрелил в одну из теней. Он был уверен, что попал в голову, — стрелял почти в упор; однако существо не только устояло на ногах, но и метнуло в ответ короткое копье. Баранов присел вовремя — копье вошло в дерево над его головой, как нож в масло.
«Что за нечисть?» — Он тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Пока перезаряжал винтовку и жалел, что оставил в палатке штык, краем глаза успел заметить, как его враг навалился на промысловика; тот, изловчившись, вывернулся и ударил этого не то зверя, не то человека ножом в шею. Существо уткнулось мордой в землю, и оскаленная звериная маска вместе с деревянным шлемом свалилась с головы. Так вот почему пуля его не взяла! Вокруг гремели выстрелы, команда Баранова отчаянно отбивалась, и он крикнул, чтобы целились не в голову, а в ноги и руки.
