Поскольку галиот ушел без Шелихова, тот надумал вернуться в Охотск посуху. Купив в Большерецке собак, он проехал на собачьей упряжке вдоль всего камчатского побережья, по одному из самых опасных маршрутов, пролегавших через поселения «недружественных коряков», и через четыре месяца, в конце января, благополучно прибыл в Охотск. На современной карте залив в северной части Охотского моря, по берегу которого проезжал Шелихов, назван его именем.
Ко времени его прибытия в Охотск там пришвартовался галиот, на котором оставались его жена Наталья Алексеевна и родившаяся у них в Америке дочь. Отдохнув две недели в Охотске, по твердому санному пути Шелиховы отправились в Якутск, а уже оттуда — домой, в Иркутск. Дорога была нелегкой, не раз попадали в метель, путников засыпало снегом на два-три дня. Откапывались и ехали дальше — на собаках, оленях, быках и лошадях. Наконец, 6 апреля они благополучно добрались до Иркутска. Так закончилось путешествие семьи Шелиховых, но не завершилась их американская эпопея. С возвращением в родные края всё только начиналось.
Большие планы
Первое, что сделал Шелихов в Иркутске, — написал генерал-губернатору Ивану Варфоломеевичу Якоби; его «доношение» помечено 13 апреля. Как видим, неутомимый купец и предприниматель недолго отдыхал после столь тяжелого и опасного путешествия — всего неделю. В отчете он не забыл подчеркнуть, что предпринял плавание единственно для того, «чтобы сыскать пользу отечеству, не поставляя никак за предмет жадность к корыстолюбию и не ища тем отличить себя», как будто предвидел те обвинения, которые посыплются на него и при жизни, и особенно после смерти. К «доношению» он приложил журнал плавания, наставления Самойлову, Бочарову, приказчику Выходцеву, а также планы и карты.
В это время Шелихов нашел нового управляющего — Евстрата Ивановича Деларова. Грек по происхождению, тот еще молодым человеком приехал в Россию и поселился в одной из греческих колоний на юге страны, затем занялся торговлей, перебрался в Сибирь, служил на судах разных компаний и неоднократно ходил к Алеутским островам. Деларов хорошо знал и морское дело, и жизнь промысловиков — был, что называется, тертый калач. Когда-то он вместе с приказчиком Соловьевым, оставившим о себе на Умнаке и Уналашке недобрую память, карал алеутов за убийство русских промысловиков и мореходов.
Летом 1787 года Деларов согласился поехать на Кадьяк и занять место Самойлова. Управляющим он оказался расторопным и исполнительным; Шелихов, судя по отзывам, был им доволен. Деларов основал в Кенайской губе новое поселение, не раз посылал оттуда байдары промысловиков и сам ходил на поиски новых земель: спустя два года он прислал Шелихову в Охотск богатую «меховую рухлядь» — 5500 шкурок каланов, 1385 выдр, 138 речных бобров и 4788 лисиц всех цветов.
