В последних числах августа к Камчатке подошло судно, принадлежавшее Ост-Индской компании. Шелихов поспешил в Петропавловскую гавань. Там он познакомился с капитаном Уильямом Питерсом и в присутствии нижнекамчатского исправника «учинил торг». В составленном договоре Шелихов перечислил товары, который купил у англичанина: «9 ящиков чаю жулану лучшаго» по 100 рублей за ящик, «20 ящиков чаю черного поплоше» по 20 рублей, а также «сахару-леденцу», «пшена сарачинского» (риса), смоленых веревок, бочку смолы, водки иностранной, хлопчатобумажных тканей — «китайки нелощеной и лощеной». Заплатил купец за все товары 6611 рублей, но не наличными, а векселем, деньги по которому можно было получить в Москве или Петербурге «российскою ходячею монетою» с прибавкой в шесть процентов.
Купленные товары Шелихов привез в Большерецк и перепродал в полтора раза дороже. Так даже, казалось бы, свое несчастье — незапланированную зимовку на Камчатке — он использовал с большой выгодой. Вот уж действительно «купец что стрелец». В будущем он предполагал использовать прибытие иностранных торговцев на Камчатку и составил соответствующую инструкцию своему приказчику Ф. А. Выходцеву: если придет в Петропавловскую гавань «корабль англицкой или какой европейской», торг непременно вести по тем ценам, которые он указал. В инструкции с купеческой аккуратностью в обращении с деньгами было тщательно прописано, какие товары и в каком количестве следует покупать, как снижать цены: «А когда привезется товар боле, тогда и цены понизи ты»; если же товара будет привезено иностранцами меньше, «тогда давать по поставленным ценам».
Оставшийся в море галиот шел не с пустым трюмом — с Кадьяка Шелихов вез более тысячи лисиц и 1111 морских бобров. Шкура калана стоила тогда в Иркутске около 200 рублей, в Москве ее продавали уже за 250, а в Кяхте могли и за 300. Но кяхтинская торговля с 1785 года прервалась по инициативе Китая, и сибирские купцы искали обходные пути, чтобы сбывать меха.
После сделки с англичанином на Камчатке Шелихов задался вопросом: если английские суда везут товар на принадлежащую России Камчатку, то почему бы российским не отправиться по Тихому океану торговать в Японию, Корею, Китай, Индию, на Филиппины, остров Формоза (Тайвань) и полуостров Макао? Сделать это удобнее всего с Камчатки, а суда Шелихов был готов предоставить — разумеется, не без выгоды для себя.
Прибыв в Иркутск в апреле 1787 года, он спрашивал в письме генерал-губернатору: «Не благоугодно ли будет вашему высокопревосходительству, в разсуждении безторжки на Кяхте, под каким способнее флагом с камчатскими островными и разными пышными товарами» отправить одно или два судна в китайские и индийские порты? Со временем он будет ратовать за снабжение колоний в Америке товарами, привозимыми на российских судах из других стран: так и дешевле, и быстрее. Вот какова была география планов этого незаурядно и широко мыслящего человека!
