По словам Пуговкина, он переиграл множество «бюрократов, подхалимов, взяточников, очковтирателей и всякого рода приспособленцев». Всех этих Кукушкиных, Кнопкиных, Хватов – так звали куркуля-похитителя колхозной люцерны в «Земле и людях» (Станислав Ростоцкий, 1955). Амплуа «Хвата» приросло к Пуговкину. Если он играл священника, то, прости господи, отца Федора в «Двенадцати стульях» (Леонид Гайдай, 1971). Если режиссера – то блудливого Якина в «Иване Васильевиче» (Гайдай, 1973). Если капитана, то Врунгеля в «Новых похождениях капитана Врунгеля» (Геннадий Васильев, 1979).
На экзамене в Школе-студии МХАТа в 1943 году приемная комиссия покатывалась со смеху, слушая «Ночь» Пушкина в сугубо серьезном исполнении полкового разведчика, демобилизованного по ранению. Пуговкин еле отговорил фронтового хирурга от ампутации: «Доктор, мне нельзя без ноги, я артист». Его вторым после хирурга благодетелем стал великий Иван Москвин, навравший министру, что Пуговкин, окончивший три класса сельской школы, утерял аттестат на фронте.
Марк Бернес, старший друг Пуговкина, называл его крестьянином. Уроженец деревни Рамешки Чухломского района Ярославской области в детстве был штатным плясуном на деревенских свадьбах. Плясуном он был на первых порах и в профессии. В «Деле Артамоновых» (Григорий Рошаль, 1941) его первый экранный персонаж Степаша пытался переплясать главного героя. В «Свадьбе» (Исидор Анненский, 1944) – с истово серьезным лицом танцевал в массовке: съемку приходилось останавливать, когда у Пуговкина открывалась рана на ноге. Незабвенный плясун – Яшка-артиллерист из «Свадьбы в Малиновке» (Андрей Тутышкин, 1967), обучающий героиню Зои Федоровой «козлетону». «Битте-дритте», «и запрыгал, как козел», «на любимый, на мозоль».
Невозможно поверить, но в конце 1940-х Пуговкина прочили на героические амплуа: простецкая внешность соответствовала установке на «народность». В мурманском театре Северного флота он играл Олега Кошевого. В «Кутузове» (Владимир Петров, 1944) патетически умирал на Бородинском поле, умоляя отписать мамке, что «живот свой положил за Отечество». В фильмах Михаила Ромма «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы» (1953) его матрос Пирожков смело спорил с самим адмиралом: дескать, турки не впятеро, а вдесятеро слабее русских.
От эксплуатации этого амплуа Пуговкина спасла – загнав, впрочем, в ловушку полярно противоположного амплуа – оттепель, позволившая взглянуть на «народность» не только с официозной стороны. Его героев можно обобщенно определить как «унтеров». Отставной боцман Захар Силыч в «Солдате Иване Бровкине» (Иван Лукинский, 1955), холящий усы старшина Баба в «Им было девятнадцать» (Владимир Кочетов, 1960), прораб-демагог в пробковом шлеме в «Операции „Ы“» (Гайдай, 1965), «Шельменко-денщик» (Тутышкин, 1971). Наконец, старшина погранзаставы Рябоконь («Приказано взять живым», Виктор Живолуб, 1984), исполняющий под гитару – свят, свят, свят – уставно-караульные песни собственного сочинения.
