Вот уж, простите за пафос, настоящие праведники. Спасающие честь «шестидесятников», в основной массе своей поспешивших монетизировать былые и, как правило, преувеличенные, а то и вымышленные страдания. Между тем Полоку судьба тряхнула по полной.
Съемки полнометражного дебюта «Чайки над барханами» (1960) по сценарию Юрия Трифонова закончились не триумфальной премьерой, хотя сам Иван Пырьев называл Полоку вторым Эйзенштейном, а КПЗ. Прокуратура Туркмении, где проходили съемки, инкриминировала режиссеру умопомрачительные хищения средств, выделенных на съемки. Дело закончилось реабилитацией, но на пять лет обрекло Полоку на труд литературного негра. Из небытия его вернула случайно подвернувшаяся экранизация знаменитой повести Григория Белых и Л. Пантелеева «Республика ШКИД» (1966). Случайно, поскольку, как это ни смешно, высокомерные ленфильмовцы брезговали «конъюнктурными» сценариями, снимать которые в конечном счете приходилось приглашать варягов из Москвы. Среди этих сценариев, ну так, на минуточку: «В огне брода нет», «Мертвый сезон», «Белое солнце пустыни», «Свадьба в Малиновке». Фильм мгновенно стал, несмотря на ярость Пантелеева, «ненавидевшего собственную книгу», в полном смысле слова культовым.
Зато «Интервенция» (1968) легла на полку на 20 лет. Не помогло даже письмо Брежневу, подписанное мощным актерским ансамблем – от Ленинского лауреата Юрия Толубеева и Ефима Копеляна до Владимира Высоцкого и Валерия Золотухина. По мнению начальства, «эксцентричная стихия масок и условных фигур захлестнула революционное романтическое начало».
Романтики в истории одесского большевистского подполья было как раз полным-полно: достаточно вспомнить зонг Высоцкого о «деревянных костюмах». Но дело не в этом и даже не в том, что «Интервенция» – фильм, по большому счету, неудачный – имела большее отношение к Брехту и цирковым ревю Маяковского, чем к пьесе Льва Славина. Полока, что самое обидное, просто попал под раздачу. Мастера советского экрана сделали партии и правительству столько эксцентричных подарков к 50-летию Великого Октября – «Комиссар» Аскольдова, «Первороссияне» Иванова, «В огне брода нет» Панфилова, «Седьмой спутник» Аронова и Германа, – что надо было всех скопом или запрещать, или награждать. Рубанули с плеча: половину запретили, половину наградили. С тех пор Полока пребывал не в черном, но как бы в сером списке: время от времени снимал.
Падение СССР ситуацию не исправило, а усугубило. За 25 лет Полока снял лишь одесский фарс «Возвращение „Броненосца“» (1996) по повести Алексея Каплера о том, как диктаторские съемки «Потемкина» Эйзенштейна проутюжили судьбу трогательного героя гражданской войны, «брошенного на культуру». Да еще «Око за око» (2010) – новую версию «Седьмого спутника» Бориса Лавренева, в 1967 году уже экранизированного на «Ленфильме» Германом и Ароновым.
