С тех пор, сколь бы сухопутную роль ни играл Караченцов, казалось, что под его ногами – пляшущая палуба корабля в штормовом море. И даже если на экране он не пел, любой его фильм казался мюзиклом. Особый телесный ритм Караченцова, его природный драйв имел гораздо больше общего с рок-н-роллом, чем драйв Высоцкого, объявленного «отцом русского рока». Этот драйв бил с экрана даже в экранизации повести Юрия Бондарева «Батальоны просят огня» (Владимир Чеботарев, Александр Боголюбов, 1985), где Караченцов сыграл забубенного старлея Орлова, неуловимо напоминающего Тиля.
Он не играл костюмированных героев, а азартно играл в персонажей Лопе де Веги, О’Генри, Конан Дойля. В самодовольного маркиза Рикардо («Собака на сене», Ян Фрид, 1977), уверенного, что «любовь ласкает молодых и рьяных». В рыжего разбойника Дикки Мелони, вынесенного волнами Карибского моря прямо в кресло президента опереточной центральноамериканской страны («Короли и капуста», Николай Рашеев, 1978). В мелодраматического мстителя из «Этюда в багровых тонах» («Шерлок Холмс и доктор Ватсон», Виктор Масленников, 1979). В комических ковбоев («Человек с бульвара Капуцинов», Алла Сурикова, 1987) и одесских «япончиков» («Дежа вю», Юлиуш Махульский, 1989).
Бельмондо в семи своих хитах – от «Частного детектива» до «Профессионала» – говорил с советскими зрителями именно голосом Караченцова. Если кого-то из актеров и можно назвать «нашим Бельмондо», то именно его, столь же неотразимо некрасивого и наделенного таким же даром освобождать людей на пару часов от плена повседневности.
Леонид Квинихидзе
(1937–2018)
Чувство жанра было у Квинихидзе – как актерство у Баталова – растворено в крови. Его отец – легендарный Александр Файнциммер, дважды Сталинский лауреат – на протяжении полувека «выстреливал» один за другим главные приключенческие хиты Страны Советов: «Котовский», «Овод», «Трактир на Пятницкой». Сын не уступил ему в жанровом мастерстве. Только если отец тяготел к романтико-героическому, брутальному жанру, то сын был равно чувствителен к духу шпионского нуара, апокалиптической фантастики и воздушного водевиля. И невзначай перехватывал из фильмов отца его звезд: то Олега Стриженова, то Александра Белявского.
Невольно задумаешься о причудах социальной генетики. В советские времена детей знаменитостей среди студентов творческих вузов насчитывалось пусть и меньше, чем в наши дни, но тоже хватало. Однако, в отличие от современных детей, они, как правило, отцовских имен не позорили.
