Но при вопросе о местонахождении Зазубрина либо отмалчивался, либо упрямо, с затаенной ненавистью твердил: «Не знаю».
Так длилось и неделю, и десять дней. Было ясно, не скажет. Сведения нужно искать, скорее всего, на родине братьев-сообщников.
— В семьдесят девятом году вы пытались спрятать брата от ответственности за посев конопли, — сказал на очередном допросе следователь. — Отправили на берега Сырдарьи копать солодковый корень. Еле его тогда отыскали. Уж не то ли же самое проделали на этот раз? А? На всякий случай. Вдруг милиция всполошится.
— Никуда не отправлял. И хватит о нем. Про мое спрашивайте, — ответил Хасанов. Но по его взгляду, по интонации следователь понял: попал в самую точку. Повторился Хасанов, спровадил братца в дикую бригаду, где документов не требуют, а нужны лишь рабочие руки. Спровадил отсидеться, до поры, покопать лакрицу.
Вертолет больше полутора часов летел от областного центра над казахской степью. Припав к иллюминатору, Шатохин смотрел вниз. Местами степная трава была уже опалена жаркими лучами, немного пожухла, местами не успела выгореть — зеленела. Изредка глазки озер — побольше и поменьше — возникали среди этого цветового однообразия. Вода в них была густо-синяя. Возможно, это казалось, потому что другие тона не были так сочны и не приглушали насыщенной синевы воды. Или это отражалось чистое, без единого облачка небо. От больших озер тянулись прямые короткие ленты речек. Но вот впереди блеснула непомерно широкая для этих мест река.
— Сырдарья, — услышал Шатохин сквозь шум мотора голос соседа, следователя Аманжолова. Он тронул Шатохина за плечо.
Шатохин кивнул, дескать, понял. Ему хотелось скорее ступить на землю. В салоне вертолета духота. Он смахнул пот со лба, поглядел на своих спутников. Трое молодых милиционеров изнывали от жары.
Бортмеханик с мокрым от пота лицом вышел из кабины, обратил внимание следователя и Шатохина на палатки внизу у реки. Где-то в полукилометре от палаток — люди. Знаками бортмеханик спрашивал: где приземлиться? Шатохин на пальцах показал: между, посередине.
Бортмеханик кивнул, исчез. Вертолет пошел на снижение.
В иллюминаторы видно было, как люди подняли головы, следят за вертолетом.
Шатохин спрыгнул на землю первым. Чуть отошел от винтокрылой машины и встал в вихре, идущем от вращающихся лопастей, наслаждался прохладой.
От вертолета был виден краешек реки. «Сейчас возьмут Зазубрина — и обязательно выкупаюсь в Сырдарье, — подумал. — Будет чем похвалиться в управлении. В Сибири только через месяц погода позволит купаться».
